Подвиг разведчиков

[sobkor]

Начинаю представлять заинтересованным исследователям фотопортреты бойцов специальной диверсионно-разведывательной группы в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионного) отдела Разведывательного управления 3-го Белорусского фронта «Джек».
Напомню, что разведгруппа «Джек» действовала в июле-декабре 1944 года в тылу Восточно-Прусской группировки войск противника и по воле судьбы стала одной из самых легендарных в советской военной разведке.
Первоначальный состав – десять человек: командир группы – капитан Крылатых («Джек») Павел Андреевич; заместители командира – лейтенант Шпаков («Ёж») Николай Андреевич и Мельников («Крот») Иван Иванович (воинское звание неизвестно); радисты – старшина Бардышева («Сойка») Зинаида Михайловна (старший радист) и сержант Морозова («Лебедь») Анна Афанасьевна; переводчик - Ридевский Наполеон Фелицианович (воинское звание и оперативный псевдоним неизвестны); разведчики – Зварика («Морж») Иосиф Иванович (воинское звание неизвестно), Овчаров Иван Семёнович, Целиков Иван Андреевич (воинское звание и оперативный псевдоним обоих неизвестны) и красноармеец Юшкевич («Орёл») Геннадий Владимирович.
С 30 июля 1944 года – в составе девяти человек во главе с лейтенантом Н.А. Шпаковым.
С 28 сентября 1944 года – в составе пяти человек: И.И. Мельников (на правах командира в силу занимаемой должности), старшина З.М. Бардышева, сержант А.А. Морозова, И.С. Овчаров и И.А. Целиков плюс впредь действовавшая самостоятельно в силу сложивших обстоятельств объективного характера «санитарная» группа в количестве двух человек –переводчика Н.Ф. Ридевского, получившего тяжёлую травму колена, и разведчика красноармейца Г.В. Юшкевича, добровольно вызвавшего сопровождать раненого до явочного пункта. (В качестве справки: Н.Ф. Ридевский и Г.В. Юшкевич на основании радиограммы разведгруппы «Джек» с сообщением, что те пропали без вести, Разведуправлением 3-го Белорусского фронта официально были исключены из списков данной разведгруппы с 1 октября 1944 года.)
С глубокой ночи 12 ноября 1944 года – в составе шести человек: к основной группе плюс один человек – новый (четвёртый и последний по счёту) командир разведгруппы в лице специально заброшенного сюда по воздуху лейтенанта Моржина («Гладиатор») Анатолия Алексеевича.
Сегодня – портреты всех четырёх командиров (но двое из них - "замы" по штатной должности)…
Юрий РЖЕВЦЕВ

[sobkor]

Радистки специальной диверсионно-разведывательной группы "Джек"...
Ю. РЖЕВЦЕВ

[sobkor]

Переводчик разведгруппы "Джек"...
Ю. РЖЕВЦЕВ

[Nick]

Неужели тк еобходимо было в ты врага направлять девушек?

[sobkor]

На войне нет мужчин и женщин, а есть военнослужащие. А в разведке и особенно в агентурной, включая оперативно-поисковые подразделения органов внутренних дел и госбезопасности, женщины вообще зачастую незаменимы.
К тому же это - сознательный выбор самих девушек, добровольно поступающих на службу в разведорганы. Тем самым, реализуя свои конституционные права, они одновременно реализуют себя как патриотов Отечества. А яркое доказательство тому - жизнь и подвиг красноармейца Зои Космодемьянской, курсанта в/ч № 9903 (Центральная разведывательно-диверсионная школа при ЦК ВЛКСМ) Разведывательного отдела штаба Западного фронта...

[Nick]

Война - это грязь, кровь, смерть ... Почему мужчины пускали женщин в это, почему не уберегли их от опасности?

[sobkor]

Повторюсь: женщины такие же граждане своей страны, как и мужчины. В состав действующей армии большинство из советских женщин-фронтовичек прибыло добровольно, поскольку призыву на военную службу (но за исключением небольшого числа военнообязанных) они не подлежали. Это - нормально...

[Nick]

Не предсавляю себе настоящего ужика, отравлящего а верную смерть женщину. Это, наверное, именно русских фено. Ну еще, наверное, азиаткий - я про щахидок.

[sobkor]

Бойцы-разведчики специальной диверсионно-разведывательной группы "Джек"...
Ю. РЖЕВЦЕВ

[sobkor]

Предметы военно-фронтового обмундирования бывшего разведчика специальной диверсионно-разведывательной группы «Джек» Геннадия Владимировича Юшкевича, которые теперь хранятся в экспозиции Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны.
Фото с сайта данного музея, но авторство не указано…
Юрий РЖЕВЦЕВ.

[sobkor]

Цитата(Nick 4 Jan 11 2006, 10:01 AM) Не представляю себе настоящего мужика, отправляющего на верную смерть женщину. Это, наверное, именно русский феномен. Ну еще, наверное, азиаткий - я про шахидок.

Что ж, готов назвать некоторых из этих псевдобессовестных мужиков по именам. В данном случае это люди-легенды отечественной оперативной разведки генералы Е.В. Алёшин, Е.В. Виноградов и А.А. Хлебов. В ходе боёв за Восточную Пруссию они стояли во главе фронтовых разведуправлений.
Авторство моё…
И ещё: наши женщины-фронтовички - не шахидки. И вообще подобное сравнение оскорбительно и аморально в принципе, ибо на верную смерть они шли не в бреду религиозного дурмана, а сознательно, повинуясь патриотическому долгу...
Юрий РЖЕВЦЕВ.

АЛЁШИН Евгений Васильевич (?-?), советский военачальник из числа представителей высшего эшелона советской оперативной разведки, участник боёв за Восточную Пруссию и штурма Кёнигсберга, генерал-майор (1943).
Родился в городе Оренбурге в крестьянской семье, однако детство и юность прошли в Москве. Дата рождения неизвестна, но приблизительно – самый конец ХIХ-го-cамое начало XX-го веков. Русский.
Образование: в 1916 - два класса Московско-Брестского технического училища по специальности «Электрик»; в 1917 – экстерном сдал экзамены за полный курс высшего начального технического училища; в 1934 – годичные курсы переподготовки командного состава по разведке; в 1937 -
С 1917 года – в боях за Советскую власть: боец партизанского отряда.
На военной службе в Советской Армии с мая 1918 года в качестве добровольца. Первая должность здесь - красноармеец 1-го Московского губернского добровольческого отряда.
Активный участник Гражданской войны: на различных должностях в составе 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригады.
В 1923-1930 гг. – на военно-интендантской работе, причём в должностях, как минимум, среднего начсостава.
На службе в советской военной разведке с 1933 года: прикомандированный к 4-му (разведывательного) управления Главного штаба РККА в качестве слушателя годичных Курсов переподготовки командного состава по разведке.
В мае 1934-1937 гг. – слушатель Основного факультета Спецфакультета Военной академии имени М.В. Фрунзе.
В 1935 году в ходе переаттестации на новые персональные воинские звания был удостоен знаков различия интенданта 3-го ранга, однако к моменту выпуска из академии был переаттестован на равнозначное командирское «капитан».
В 1937-1938 гг. – помощник начальника отделения Разведывательного отдела штаба Особой Краснознамённой Дальневосточной армии.
В 1938-1939 гг. – начальник Разведывательного отдела штаба 2-й Отдельной Краснознамённой армии (Дальний Восток).
К 1939 году уже являлся полковником по воинскому званию.
В 1939 году возглавлял отдела штаба некоей фронтовой группы (речь, очевидно, идёт о боях на Халхин-Голе).
В июне-ноябре 1941 года – начальник 2-го (специального) отделения Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии.
В ноябре 1941-декабре 1942 гг. – начальник Разведывательного отдела штаба Калининского фронта.
Из мемуаров бывшего подчинённого полковника Е.В. Алёшина по Калининскому фронту полковника Афанасия Григорьевича Синицкого (Разведчикам ошибаться нельзя. - М.: Воениздат, 1987. - 190 с. - (Военные мемуары). / Литературная запись Ю. П. Галкина. Тираж 65 000 экз.): «Сам полковник Е В. Алёшин, как мы вскоре убедились, обладал поистине феноменальной памятью. Основные разведывательные данные он помнил безукоризненно. Мог, не прибегая к записям, назвать населённые пункты, неподалеку от которых были захвачены пленные. Мог коротко в предельно чётко, опять-таки не используя никаких шпаргалок, доложить о наиболее существенных деталях, выясненных в процессе допроса очередного «языка». О нумерации противостоящих вражеских соединений, фамилиях их командиров и говорить не приходилось. Разбуди его среди ночи, задай вопрос - и тут же получишь безошибочный ответ.
Кстати, именно феноменальная память помогла ему в первые же дни ухватиться за конец виточки а сделать весьма важные выводы относительно намерений противника…
…Не хочу сказать, что именно полковник Е.В. Алёшин, опираясь на имевшиеся у нас разведывательные данные, раскрыл планы фашистского командования относительно окружения Москвы, но, как показали последующие события, он оказался прав во всём, что касалось общей оценки сложившейся ситуации…
…Прежде, например, полковник Е.В. Алёшин делал упор на выяснение состава и боевых возможностей противостоящих соединений противника, на обнаружение перегруппировок его сил…
…А в декабре того же года [1942] словно шквал обрушился на наш разведывательный отдел. Полной неожиданностью для всех нас стал перевод на Западный фронт полковника Е.В. Алёшина. Да и он сам, по-моему, не ждал столь крутого поворота в своей судьбе.
- Жаль уходить, - откровенно признавался он, - привык я к вам, друзья.
Мы жалели об уходе Евгения Васильевича ещё больше. За минувший год он стал для нас не просто начальником, которого уважают и любят, а добрым старшим товарищем. Он строго спрашивал с нас за ошибки и недочёты в работе. И в то же время делал всё возможное для того, чтобы уберечь от этих ошибок. Мы учились у него умению анализировать самые запутанные документы, обращать внимание на второстепенные, на первый взгляд ничего не значащие детали. Именно Евгений Васильевич сделал из нас настоящих разведчиков фронтового звена….».
В декабре 1942-апреле 1944 гг. – начальник Разведывательного отдела (с 18 апреля 1943 года – управления) штаба Западного фронта.
25 сентября 1943 года был удостоен генеральского звания.
В апреле 1944-летом 1945 гг. – начальник Разведывательного управления штаба 3-го Белорусского фронта. В данном качестве внёс весомейший вклад и в разгром Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск. Так, например, в период с июля 1944 года по апрель 1945 года непосредственно руководил подготовкой и заброской во вражеский тыл на территорию Восточной Пруссии специальных диверсионно-диверсионных групп, то числе, восемнадцати, сформированных из иностранцев-антифашистов. При этом нередко лично осуществлял их последний перед вылетом за линию фронта инструктаж диверсантов-разведчиков, а в качестве доказательства – цитата из документальной повести бывшего переводчика разведгруппы «Джек» Н.Ф. Ридевского (Парашюты на деревьях. - Минск: Беларусь. -1969. - 240 с.: ил.): «К самолёту подкатил открытый «газик». Из него вышел генерал-майор Евгений Васильевич Алёшин - начальник второго отдела штаба 3-го Белорусского фронта.
- Все ли готово к отлёту? - обратился он к полковнику.
- Все готово, товарищ генерал! - доложил тот.
- Месяца через два снова встретимся,- обращаясь к разведчикам, сказал генерал.
- Хорошо бы! - без видимой бодрости ответил ему Крылатых.
Трижды спускался он на парашюте во вражеский тыл, и всякий раз ему обещали скорую встречу. На деле оказывалось совсем не так.
- Смотрите, чтобы вас на Кёнигсберг не занесло,- пошутил генерал, похлопывая Аню [радистка сержант А.А. Морозова] и Геннадия [разведчик красноармеец Г.В. Юшкевич] по плечу.- Вы, пожалуй, наполовину легче любого из своих товарищей.
- Не занесёт, товарищ генерал,- ответила Аня.
Повторяя «счастливого пути», генерал и полковник пожали руки каждому из нас. Мы сели в самолет. Закрылась дверца. Взревели моторы, и ночной «извозчик» вырулил на взлётную площадку».
Летом 1945-1949 гг. – на ответственных руководящих должностях в войсках, а с 1949 года - начальник кафедры Военной академии имени М.В. Фрунзе. Дальнейшая судьбы неизвестна.
Кавалер большого количества государственных наград, включая, шесть орденов – Ленина, четырёх Красного Знамени, Суворова 2-й степени, - а также многочисленных медалей.
Дата смерти неизвестна. Похоронен, вероятней всего, в Москве.

ВИНОГРАДОВ Илья Васильевич (?-?), советский военачальник из числа представителей высшего эшелона советской оперативной разведки, участник боёв за Восточную Пруссию, генерал-лейтенант в отставке.
Дата рождения неизвестна, но приблизительно – самый конец ХIХ-го-cамое начало XX-го веков.
На военной службе с начального периода Гражданской войны, в частности, на первую половину 1919 года – первый номер 4-го пулемёта 209-го Витебского стрелкового полка 1-й стрелковой бригады 24-й Железной стрелковой дивизии. В данном качестве отличился 9 апреля 1919 года в боях на территории современной Сумской области Украины, за что впоследствии был удостоен ордена Красного Знамени. Подробности его подвига содержит приказ по полку № 173/оп от 13 апреля 1919 года: «При выходе их окружения белых 9 апреля с.г. 209-й Витебский полк с частями 214-го Симбирского полка отходил через деревню Куяново. У деревни Куяново части были окружены конницей белых. Для отхода частей был один путь по гати с мостом через ручей, который перейти вброд было невозможно из-за полноводья со снегом. Для защиты гати с мостом были выставлены пулемёты с задачей защищать мост до прохода через мост всех наших частей. При неоднократном налёте конницы белых весь расчёт 4-го пулемёта был выведен из строя. Несмотря на тяжёлое ранение первого номера 4-го пулемёта, он остался у пулемёта и до окончания прохода всех наших частей защищал мост».
В воинском звании «полковник» со второй половины 1930-х.
С июля 1940 года – начальник 11-го отдела Разведывательного управления Генерального штаба РККА, но к началу 1941 года уже начальник 7-го (приграничная разведка) отдела такого же управления. В частности, в период 23 января- 22 февраля 1941 года в Москве под руководством полковника И.В. Виноградова как начальника 7-го отдела Разведуправления Генштаба РККА состоялись сборы начальников разведотделов военных округов и армий. Главная тема - отработка вопросов перевода данных разведаппаратов на условия работы с мирного времени на военное. Одним из важных итогом этих сборов стал предложенный начальнику Генерального штаба РККА генералу армии Г.К. Жукову к утверждению план мероприятий по созданию в приграничных военных округах тайных баз с запасом оружия, боеприпасов и иного военного имущества иностранного образца и резервных агентурных сетей на своей территории на глубину 100-150 километров.
В составе действующей армии с первых дней Великой Отечественной: начальник разведывательных отделов штабов ряда фронтов - последовательно Юго-Западного, Сталинградского, и Донского; начальник разведывательных управлений штабов Воронежского и 2-го Белорусского фронтов.
17 ноября 1942 года был удостоен воинского звания «генерал-майор».
О боевой доблести генерала И.В. Виноградова рассказано в военных мемуарах маршалов И.Х. Баграмяна и К.К. Рокоссовского. Вот лишь одна цитата (из книги мемуаров К.К. Рокоссовского «Солдатский долг»; см. также в материалах http://militera.lib.ru/memo/russian/rokossovsky/13.html), в которой отражены события, имевшие место на завершающем этапе Сталинградской битвы: «Поскольку Ставка определила нам срок вручения ультиматума противнику за два дня до начала наступления, мы решили это сделать утром 8 января [1943 года]. Провести ответственную процедуру было поручено разведуправлению фронта, которое возглавлял хороший работник и замечательный товарищ - генерал И.В. Виноградов. К участию в ней рекомендовалось привлечь добровольцев. Желающих оказалось очень много. Виноградов выбрал парламентёром майора А.М. Смыслова, переводчиком - капитана Н.Д. Дятленко; им, как предусматривалось ритуалом, был придан горнист. Сопровождать наших посланцев, находясь на удалении и не обнаруживая себя противнику, взялся сам Виноградов.
Накануне вечером по радио командующему 6-й армией Паулюсу и его штабу было передано предупреждение о высылке парламентеров в назначенное место и время. Указывалось, что они идут без оружия и несут большой белый флаг. При подходе к назначенному месту трубач сыграет соответствующий сигнал, извещая о прибытии парламентёров.
На участке, где намечалась встреча парламентеров с противоположной стороной, нами было запрещено ведение огня на всё время процедуры. Такое же условие было поставлено и противнику, который к назначенному времени должен был выслать своих уполномоченных офицеров.
Конечно, с нашей стороны было установлено наблюдение на этом участке фронта и подготовлены огневые средства и войска на всякий случай.
Ночь на 8 января мы провели в несколько напряженном состоянии (сужу по себе). При встречах с товарищами за ужином и в нашей штаб-квартире вопрос о том, что день грядущий нам готовит, д[цензура]тировался всеми. Представители Ставки не оставались в стороне и оживленно вместе с нами строили всевозможные предположения. А как всем нам хотелось, чтобы противник понял логику событий! Скольким людям это сохранило бы жизнь!
Немецко-фашистскому командованию предоставлялась возможность предотвратить катастрофу, нависшую над окруженными войсками. Здравый смысл должен был подсказать ему единственное разумное решение - принять условия капитуляции.
Ровно в назначенное время наши парламентеры вышли из блиндажа и с развёрнутым белым флагом направились к немецким позициям под громкие звуки трубы.
Как мы с Н.Н. Вороновым предполагали, так и получилось: с вражеской стороны никто не вышел навстречу нашим парламентёрам. Более того, по ним был открыт огонь, сначала одиночный ружейный, а затем пулемётный и даже миномётный.
Парламентеры вынуждены были вернуться. Бедному Виноградову пришлось проползти некоторое расстояние по-пластунски: почему-то по нему огонь вёлся особенно усердно.
Наша попытка проявить гуманность к попавшему в критическое положение противнику не увенчалась успехом. Грубо нарушая международные правила, гитлеровцы открыли огонь по парламентёрам. Нам оставалось сейчас одно - применить силу».
В ходе боёв за Восточную Пруссию – начальник Разведывательного управления штаба 2-го Белорусского фронта. В данном качестве, в частности, внёс весомейший вклад в разгром Восточно-Прусской и Восточно-Померанской группировок немецко-фашистских войск. Так, например, он непосредственно руководил подготовкой и заброской во вражеский тыл на польскую территорию, пролегающую вдоль линии границы с Восточной Пруссии специальных диверсионно-диверсионных групп, том числе таких легендарных, как «Матросов», «Невский» и «Олег».
В послевоенный период, как сказано в некрологе, опубликованном в газете «Красная Звезда», «много сделал для развития дружбы и боевого сотрудничества с армиями братских социалистических стран».
В 1967 году выступил в роли военного консультанта трёхсерийного телефильма «Майор Вихрь» (режиссёр Е. Ташков; «Мосфильм»), снятого по известному одноимённому роману о разведчиках Юлиана Семёнова.
Кавалер большого количества государственных и иностранных наград, включая четырнадцать орденов – Ленина, Октябрьской Революции, пяти Красного Знамени, Суворова 2-й степени, Богдана Хмельницкого 1-й степени, двух Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 2-й (№ 1) и 3-й степени, - а также многочисленных медалей. Из иностранных наград – медаль бывшей ГДР «За спасение жизни», которой был удостоен за спасение немецкого мальчика, провалившегося на реке Шпрея в разводье во время внезапно начавшегося ледохода.
В последние годы жил и трудился в Москве.
Скончался не раньше 1975 года. Похоронен на Кунцевском кладбище Москвы.

ХЛЕБОВ Арсений Андреевич (?-1967), советский военачальник из числа представителей высшего эшелона советской оперативной разведки, участник боёв за Восточную Пруссию и штурма Кёнигсберга, генерал-майор (1945) в отставке.
Дата рождения неизвестна, но приблизительно – самый конец ХIХ-го-cамое начало XX-го веков.
Образование: в 1936 – Военную академию имени М.В. Фрунзе.
На военной службе в Советской Армии с периода Гражданской войны, в том числе до первой половины 1930-х годов в рядах красной конницы.
В 1933-1936 гг. – слушатель Военной академии имени М.В. Фрунзе.
В 1936-1942 гг. – на ответственных руководящих постах в разведаппаратах объединений, дислоцировавшихся на Дальнем Востоке. Вырос здесь до полковника.
В 1942-октябре 1943 гг. – начальник Разведывательного отдела (с 18 апреля 1943 года – управления) Брянского фронта.
В конце октября 1943-24 февраля 1945 гг. – начальник Разведывательного управления 1-го Прибалтийского фронта. В данном качестве внёс весомейший вклад и в разгром Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск. Так, например, в период с июля 1944 года по февраль 1945 года непосредственно руководил подготовкой и заброской во вражеский тыл на территорию Восточной Пруссии специальных диверсионно-диверсионных групп, в том числе, и не менее десятка, сформированных из иностранцев-антифашистов.
25 февраля-5 апреля 1945 года - начальник Разведывательного управления Земландской оперативной группой войск 3-го Белорусского фронта. Заслуги полковника А.А. Хлебова на данном посту в ходе подготовки к штурму города-крепости Кёнигсберг отразил в своих военных мемуарах бывший командующий Земландской оперативной группой войск Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян: «При подготовке операции исключительно большое внимание мы уделяли организации штурма крепости Кёнигсберг.
В этих целях штаб группы и его разведывательное управление прежде всего организовали тщательную разведку всей системы обороны крепости. Наряду с разведывательными поисками и наземным наблюдением проводилось тщательное аэрофотографирование. Очень ценные сведения добыли разведчики-сапёры, а также группы разведчиков, засылавшиеся в тыл врага начальником разведки группы войск генерал-майором А.А. Хлебовым».
Генеральского звания был удостоен 11 июля 1945 года.
В послевоенный период жил и трудился в Москве.
Кавалер большого количества государственных наград, включая не менее шести орденов – Ленина, трёх Красного Знамени, Суворова 2-й степени и Кутузова 2-й степени, - а также многочисленных медалей и, в частности, «За взятие Кёнигсберга» и «ХХ лет РККА».
Скончался 28 июня 1967 года. Похоронен на Головинском кладбище Москвы.

[Ирина Васильева]

Здравствуйте!
Почитала немного из вашей беседы, уважаемые Юрий и Nick. Хочу рассказать, что было у нас, в нашем детстве, в восьмидесятых. Была Комната боевой славы, позже - небольшой музей в Доме пионеров. Маина Агафоновна Костина и Алла Евгеньевна Зайцева руководили поисковой работой. Каждая школа, пионерская дружина носила имя героя. В нашей, седьмой, школе пионерская дружина носила имя Тамары Васильевой. Была Комната боевой славы с информацией о группе "Сокол", о каждом из членов немного, о радистке Тамаре Васильевой больше, даже фронтовые письма домой. Помню и о кофточке, связанной мамой, и о косе, якобы найденных на месте гибели группы. Мы даже ездили в город Балта (Одесскаяобласть), родину Тамары. Встречались с Семёном Цвангом, до войны лично знающим Тамару. Писатель-фронтовик – автор пьесы «Звезда Тамары».
Теперь, я думаю, из-за некоторой секретности документов в то время искусственно создан был ореол славы группы «Сокол» и не «Сокол»-то вовсе. Но не одно поколение школьников знают о радистке группы «Сокол», подорвавшей себя и рацию гранатой. Моя сестра закончила 8 классов в 1977 году – они ухаживали за могилой с деревянным памятником – местом гибели разведчиков. В 1999 году я в последний раз была на этом месте. Там стоит небольшой памятник. Могу ошибаться, но это сделано стараниями нынешней пионерской организацией седьмой школы. Возможно, правильно будет связаться с Костиной М.А. и Зайцевой А.Е. и постараться выяснить, как всё происходило, откуда взята информация в те годы.

С уважением, ИРИНА.

[sobkor]

Уважаемая Ирина Васильевна!
Спасибо за интересный и дружественный по тону отклик. Всегда приятно общаться с неравнодушным человеком.
Мне, в целом, возразить Вам нечем. Всё так, как Вы и пишите. Поэтому позволю себе лишь небольшой комментарий, и он касается периода начала 1990-х: к сожалению, проводя экстренную «раскоммунизацию» советского общества, новоявленные идеологи из ельцинской команды вместе с водой выплеснули и ребёнка. Имею в данном случае в виду ту стройную и полностью доказавшую свою эффективность систему военно-патриотического воспитания молодёжи. Теперь мы все сообща пожинаем горькие плоды той недальновидной (если не сказать, грубее – деструктивной) политики.
Однако, и сидеть сложа руки тоже нельзя. И вот почему, в частности, я безгранично благодарен Nick`у за создание данного форума, на котором мы с Вами сейчас, уважаемая Ирина Васильевна, и общаемся. На мой взгляд, со стороны Nick`а это правильный шаг в сторону объединения усилий профессиональных историков, краеведов, публицистов и просто неравнодушных людей на ниве дальнейшего увековечения на калининградской земле фронтового подвига советских диверсантов-разведчиков, но при одновременном исправлении, мягко говоря, досадных ляпов, допущенных в советское время людьми, стоявшими в нашем регионе во главе движения красных следопытов. А один из таких ляпов, приведших в конечно счёте к искажению исторических фактов, – неправильная идентификация разведгруппы «Док» как разведгруппы «Сокол»…
Кстати, исправляя ляпы, мы ломаем тем самым ещё и вредоносные идеологические стереотипы, оставшиеся в наших головах от большевистского вчера…
С уважением,
Юрий РЖЕВЦЕВ.

[sobkor]

В материалах открытой печати удалось выявить более чем достоверную информацию о существовании ещё одного спецформирования советской глубинной разведки, действовавшего летом-осенью 1944 года на территории Восточной Пруссии. Это – агентурная группа разведуправления штаба 3-го Белорусского фронта «Олень».
Таким образом, на сегодняшний день мне удалось насчитать 79 советских разведгрупп глубинной разведки, выполнявших летом 1944-весной 1945 года боевое задание в тылу Восточно-Прусской группировки войск противника, но при этом кодовые названия известны лишь 70 из них.
Юрий РЖЕВЦЕВ.

«ОЛЕНЬ», агентурная группа Разведывательного управления штаба 3-го Белорусского фронта, активно действовавшая в тылу Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск в период с 24 июля по 9 октября 1944 года.
Сформирована была во второй половине июля 1944 года из лучших бойцов партизанских формирований, действовавших на оккупированной территории бывшей Белорусской ССР под эгидой Разведывательного управления Генерального штаба РККА, в том числе Особой партизанской бригады «Дима».
Списочный состав неизвестен, а только личность переводчика. Это – красноармеец Александр Семёнович Цимерман, прибывший в состав разведгруппы по рекомендации Белорусского штаба партизанского движения из рядов Особой партизанской бригады «Дима».
В ночь с 23 на 24 июля 1944 года была десантирован с борта самолёта на территорию Восточной Пруссии, но в какой именно район неизвестно.
Согласно материалам Архива Генерального штаба Вооружённых Сил РФ (в/ч 61379), в ходе данной разведмиссии особенно отличился переводчик красноармеец А.С. Цимерман: «Все боевые задания выполнял добросовестно. Показал себя смелым и энергичным бойцом. За мужественное выполнение специального задания награждён приказом Военного Совета 3-го Белорусского фронта № 083 от 30 января 1945 года орденом Отечественной войны 2-й степени».
9 октября 1944 года агентурная группа «Олень» соединилась с победоносно наступающими вглубь Восточной Пруссии передовыми частями действующей Красной Армии.

ЦИМЕРМАН Александр Семёнович (1924-1945), ветеран подразделений глубинной разведки, участник боёв за Восточную Пруссию, красноармеец.
Родился в 1924 году в Белоруссии – в деревни Хатенчицы бывших Ильянского района Вилейской области (ныне – Вилейский район Минской области). Еврей.
В армию был призван Радошковичским РВК бывшей Вилейской, а ныне Минской области.
Начиная, как минимум, с 7 июня 1942 года и до 29 ноября 1944 года военную службу проходил в спецформированиях Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии. Так, согласно материалам Архива Генерального штаба Вооружённых Сил РФ (в/ч 61379), 7 июня 1942-8 июля 1944 года являлся бойцом Особой партизанской бригады «Дима»: «За время пребывания в бригаде в составе диверсионной группы Цимерман А.С. лично принимал участие во взрыве 4 эшелонов противника, уничтожил 4 моста, участвовал в разгроме немецкого гарнизона в населённом пункте Лоза Логойского района [Минская область]. В составе разведывательной группы участвовал в захвате живого «языка», при этом была уничтожена одна легковая машина вместе с офицерами вермахта».
После освобождения Белоруссии был рекомендован Белорусским штабом партизанского движения для использования по линии Разведывательного управления штаба 3-го Белорусского фронта: переводчик агентурной группы «Олень», предназначенной для заброски в тыл Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск.
В ночь с 23 на 24 июля 1944 года в составе данной разведгруппы был десантирован с борта самолёта на территорию Восточной Пруссии.
Как гласят архивные материалы в/ч 61379, находясь в тылу противника, «все боевые задания выполнял добросовестно. Показал себя смелым и энергичным бойцом. За мужественное выполнение специального задания награждён приказом Военного Совета 3-го Белорусского фронта № 083 от 30 января 1945 года орденом Отечественной войны 2-й степени».
9 октября 1944 года красноармеец А.С. Цимерман в составе всей агентурной группы «Олень» соединился с победоносно наступающими вглубь Восточной Пруссии передовыми частями действующей Красной Армии.
29 ноября 1944 года, пройдя спецпроверку, был откомандирован из глубинной разведки в 202-й запасной стрелковый полк. Формулировка – «для дальнейшего прохождения службы».
Согласно Книге Памяти Калининградской области «Назовём поименно» (т. 11, стр. 270), погиб в бою 29 января 1945 года в боях у восточнопрусского населённого пункта Домнау (ныне – посёлок Домново Правдинского района).
Прах покоится в посёлке Домново Правдинского района в братской воинской могиле.
Как воин, павший в боях за Восточную Пруссию, был установлен и увековечен рабочей группой редколлегии Книги Памяти Калининградской области «Назовём поименно» весной 2002 года в связи с запросом, поступившем от родного брата - Михаила Семёновича Цимермана, гражданина Израиля (почтовый адрес на весну 2002 года: 77505, Ахад Гаам, 8/19, г. Ашдод, Израиль).

[Nick]

Уважаемый sobkor! Названные Вами 79 разведгрупп - работавшие в административных границах современной Калининградской области или на территории всей Восточной Пруссии?

Вы собираетесь воспользоваться советом Ирины Васильевой о встрече с основателями поискового движения в Черняховске?