В 20-м томе Книги Памяти Калининградской области «Назовём поимённо», который сейчас готовится к печати, будет помещён предоставленный мною дополнительный список погибших в тылу Восточно-прусской группировки немецко-фашистских войск представителей советской стратегической и оперативной разведки.
По предложению редколлегии для этой главы Книги Памяти сделал вступительные статью, в основу которой положена энциклопедическая справка из рукописи моей Правоохранительной энциклопедии Калининградской области. Рукописный вариант этой самой статьи – ниже. Полагаю, что он в полной мере соответствует вполне справедливому призыву Жителя 60-х не терять «главную линию - восстановление нашей памяти о Родине»…
Юрий РЖЕВЦЕВ.
Нельзя не отметить важности данной работы Юрия Пнтровича и я думаю, она заслуживает большего,
чем междометия.
Поэтому считаю необходимым высказать ряд замечаний.
Поскольку Юрий Петрович в данном случае выступает как официальное лицо, ведь работа ему была заказана редколегией Книги Памяти, то мне было интересно проанализировать данный документ.
Прежде всего нужно отметить, что за те полтора года, которые были потрачены на работу над материалом о разведподразделениях, автор сумел собрать солидный материал и сделать первые шаги по его систематизации. Также значительным достижением стало то, что Юрий Петрович в своей работе стал более открыт. (Сразу должен предупредить, к Юрию Петровичу у меня нет ничего личного, только исследовательский интерес). Мне важно было выявить те общие тенденции, которые существуют сегодня в отношении к военной истории и к истории спецподразделений разведки в частности.
Начну с истории вопроса.
Первый раз официальное обращение к военной истории и достаточно массовое описание судеб разведчиков, как неразрывной части военной летописи, было сделано к 1965-му году, в связи с планированием первого государственного празднования юбилея окончания войны. Все еще было свеже после войны, но прошло 20 лет - появилось новое поколение, а также произошли перемены в руководстве страной. Многие разведчики именно в этот период были нагаждены Государственными наградами, как правило посмертно. Впервые были названы многие имена разведчиков. Военная тема и тема разведки попала в школу, стали создаваться первые поисковые отряды и первые школьные музеи.
В последующие 10-15 лет в художественной литературе появилось множество произведений, написанных на историческом материале либо самими оставшимися в живых участниками событий, либо "по мотивам реальных событий". Я бы назвал те произведения как художественно-воспитательные. При этом многие из них и сегодня в этой номинации можно уверенно отнести к образцам высокого искусства. Это книги Воробьева, Ваупшасова, Акимова, Некрасова, Горчакова, Аксенова и многих, многих других, каждый сам может дополнить перечень. Так же в этот период было создано ряд фильмов о войне и о разведчиках. Но по ряду известных причин, действительно документальных произведений в этой массе практически не было, документальных, исследовательских, беспристрасных, без превалирующей идеалогической нагрузки.
В следующий раз тема разведки привлекла массовое внимание после публикации незабываемого советского военно-прикличенческого бестселлера - "17 мгновений весны" и последующего создания одноименного культового фильма. Роль этого произведения невозможно переоценить. В кругах близких к юмористам и сегодня существует распространенное мнение, что Юлиана Семенова можно смело назвать первым отечественным политическим PR-менеджером. Именно ему удалось создать неповторимый по популярности положительный и непреходящий образ советского разведчика - общенационального героя, что во многом помогло Борису Николаевичу сделать правильный выбор. Характерен этот этап еще и тем, что в данном произведении враг получил впервые глубокое, рельефное изображение.
Тогда же в 75 -ом в журнале Новый мир вышел роман "Момент истины. В августе 44-го" В. Богомолова, в котором масштаб возможностей контразведки, их специфика и глубина для массового читателя были показаны впервые. Роман и сегодня имеет колоссальный успех.
Далее уже в постсоветский период, после 91-го года начались первые попытки систематизации сведенй о разведке, издаются первые энциклопедии спецслужб. На мой взгляд, они пока носят популярно-ознакомительный характер. Также начинают издаваться серии книг: Неизвестные страницы, Командос, За линией фронта и другие, но тоже в категории популярно о неизвестном... В этот период, период гласности, на суд массового читателя попало колоссальное количество совершенно не известных материалов, ранее "закрытых", секретных. Позже, работа эта была свернута, а направление вежливо названо ошибочным, не своевременным, "огульного очернения прошлого" или просто "дерьмократией". Публикации на основе документов становятся более сдержанными в выводах, в проведении параллелей. Переходят в узкую полосу одного ведомства или одной биографии.
Следующее этапное событие или их цепочка было начало издания воспоминаний фронтовиков, в том числе и разведчиков, которые уже не имеют прежнего преса "неразглашения" и обязательной доли идеалогической составляющей, написанные откровеннее, проще и документальнее.
Здесь и упоминавшиеся не раз на форуме авторы Никольский В., Юшкевич Г. И., а также В. Пятницкий и много других, в том числе и переводные воспоминания, исследования и дневники зарубежных авторов, включая и немецких. Среди них можно встретить например дневниковые воспоминания немецкого фронтового хирурга ( Питер Бамм "Невидимый флаг" серия За линией фронта, мемуары) или разведчика-диверсанта, в данном случае таки-диверсанта, молодого выпускника академии, подробно описавшего свою подготовку и действия немецких групп зафронтового "обеспечения" при вхождении в Прибалтику, а также диверсионные операции перед штурмом Одессы. Конечно и они, эти новые источники не безупречны, но выбор в поиске сведений расширен. А приход зарубежных авторов позволяет посмотреть на военные действия глазами бывшего противника и увидеть, что война является бедствием и для агрессора. Что фашизм это идеалогия, завладевшая Германией и ее союзниками на время. Как болезнь, как адская чума. Но после окончания войны оба народа и немецкий и советский должны рассматриваться как жертвы войны... А мы и сегодня зачастую видим примеры, как тема той войны используется, чтобы мы внутренне продолжали воевать друг с другом.
Теперь мы подошли ко времени начала работы над темой разведки Юрием Петровичем.
2005 год - 65 лет Победы! Идет создание электронных баз данных региональных Книг Памяти,
других интернет ресурсов. Конечно вступительна статья тоже должна быть отнесена к некоему этапу. Его смело можно назвать успешной пробой систематизации узкого спектра сведений о разведгруппах. Узкого, потому что автор пока не имеет доступа к целым разделам. По прежнему отсутствует указание на источники информации, также видна однобокость и незаконченность материала. За полтора года работы, через 67 лет после рассматриваемых событий.., мы уже имеем поименный список разведчиков, названий групп, с предположительной принадлежностью, с указанием времени заброски и иногда места действия. В ряде случаев известны еще некоторые детали работы группы, иногда - довольно подробные. Еще ряд сведений и оценок, но их характер очень узок.
Конечно, если сравнить с другими регионами то там и этого нет. Только общие суммарные цыфры или т.н. советский вал. Но это "равнение" на отстающих.
Поэтому справедливости ради, нужно признать, что работа проделана не малая. Но хотелось бы, что бы она послужила толчком для более широкой и глубокой систематизации и исследований. Без спешки, вызываемой привязкой к текущему моменту, сиюминутным приоритетам. Тогда удасться избежать ошибок и недоработок, ведомственной тенденциозности.
По своему духу, статья к сожалению не далеко ушла от победно-пропагандистских образцов прошлого: встречаем в ней те же плакатные "доложила точно", "успешно разгромлены", "предопределены подвигом", "сделали все зависящее от них", "диверсантами - профи"... Нет анализа эфективности, ничего нового не сказано в оценке потерь, не сделана попытка нового осмысления самого понятия потерь. А известный разведчик Е. Березняк сумел сказать просто, что в разведке 75 % гибели л.с. считалось нормой... И читатель, помоему, ожидает не новых упреков или завывающего кликушества на количествах, а нуждается в новом, глубоком осознании произошедшего. Понимания роли разведчика-смертника (камикадзе), его мотивов жертвования жизнью. У М. Павича, например, встречаем следующий постулат, что простой человек уходя на войну, идет не воевать с неприятелем, не защищать Родину, а отдавать жизнь за свою Родину. Именно в последней формулировке все понятия на своем месте, (цитирую по памяти). И если говорить о жертвенности, то здесь каждая жизнь вновь приобретает свою истинную ценность. Сотни, тысячи и миллионы погибших, безимянных - возвращаются в индивидуальное пространство. Именно так описаны и воспеты подвиги японских патриотов камикадзе. В разные эпохи их были тысячи, но Поступок каждого становился известен, культура стремилась не обезличить, а индивидуализировать действия каждого в отдельности. В легендах, преданиях... Наши народные традиции такие же. Но официальная тенденция иная. Я встречал даже такой слоган на одном соответствующем издании, кстати про ОМСБОН, - "без права на славу, во славу державы!" Как глубоко же вьелся разлом между частным и коллективным. В предложенной Юрием Петровичем вступительной статье та же тенденция, как и во всем его разделе о разведке. Никаких индивидуальных сведений о бойцах нет. Поэтому мной и высказывалась критика самого применения термина энциклопедия и предлагался другой. Пока мы имеем дело с обнародованием только списка погибших, в большинстве своем, разведчиков, на определенной территории при относительно известных обстоятельствах. Это носит название - мартиролог. Это первый отправной документ и он тоже очень важен и носит нисколько не познавательный характер, а зачастую даже юридический. Его краткость, вытекающая из формата Книги Памяти, позволяет решать практические задачи сегодня и двигаться дальше.
Выявление принадлежности групп к тому или иному ведомству имеет значительную ценность, несомненно достойно самой высокой оценки и поощрения дальнейшей доработки. Если не о каждом бойце, то о структурах, готовивших разведчиков информация тоже очень важна.
Весьма контроверсийное утверждение автора о партийной принадлежности разведчиков оставлю без коментариев. Но о периоде можно сказать, что он достаточно консервативный, раз такая строчка по-прежнему необходима.
Не заостряется внимание на совершенно новом этапе войны, подготовкой к которому и послужила массовая заброска в Восточную Пруссию разведгрупп. Вступление наших войск на немецкую территорию не происходило "автоматически", "по инерции". Погибать на чужой земле, к этой мысли еще нужно привыкнуть. И остановившееся наступление 16-20 -го октября 44 - года не могло не наложить свой отпечаток на работу разведгрупп.
Еще одна характерная черта статьи как и всей работы над темой разведки г-на Ржевцева, это постоянное, безудержное муссирование термина диверсант... В абсолютном большинстве случаев встречается разведчик тире диверсант, разведывательно тире диверсионная группа.
Выглядит как явная заказуха, побряцать, подразнить воображение молодежи, заложить в подсознание некие вешки на будущее. И хоть в одном месте сделана попытка разделения групп по принадлежности к отделам (разведывательному отдельно и диверсионному отдельно) РУ Штаба, но в целом вся разведывательная работа преподносится как обязательно разведывыательно-диверсионная. При этом о характере задач автор предлагает судить на примере задания только одной группы "Джек", - на удивление исключительно разведывательного... Чем вызван такой диверсионно-террористический уклон не ясно. Но он виден не вооруженным глазом. Считаю это очень грубым искажением, совершенно недопустимым как в данном военно-историческом контексте, так и в сегоднешнем политическом.
Сведения об увековечивании памяти о наших разведчиках в современной Калининградской области даны скупо и тоже весьма однобоко, уделив достаточное внимание, так сказать, внешним символам, памятникам, обелискам, названиям улиц и городов, автор не пишет ни слова о том, в каком состоянии эти знаки памяти находятся, входят ли они в сегодняшнюю культурную жизнь местных жителей. Есть ли в этих городах что-то еще, кроме названия, напоминающее о герое, имя которого они носят. Работает ли это сегодня? И может ли работать, хотя бы на примере тех же памятников и могил на территории соседней Польши? Ведь там остался кусочек Восточной Пруссии,
и есть разведчики, похороненные там и память о которых там чтут, не побоюсь сказать, как о "местных" святых. Могилы, знаки ухоженны, посещаемы как святые места, а имена павших известны со всеми возможными подробностями о жизни всем местным жителям от мала до велика. Например могила Ани Морозовой, радистки группы "Джек". С другой стороны одной фразой упомянуты музеи, в создании которых и через которые прошли целые поколения местных молодых людей. И совсем как-то неожиданно забыта 30-ти летняя работа старейшей и единственной по теме разведки на постсоветском пространстве поисковая организация Калининграда, сегодня носящая название КРИППО, руководитель Н. Гуцал, именно усилиями этой организации установлена добрая половина
упомянутых автором памятников, именно Н. Гуцал удается на протяжении десятков лет принимать в области ветеранов-разведчиков во время их посещения Пруссии, организовывать встречи с ними
местных жителей и именно у этой организации получается вовлекать в поисково-воспитательную работу новых и новых молодых людей. Есть в области и неформальные силы, ведущие работу по восстановлению истории края и военной истории в часности. Замалчивание этих фактов проецируется в будущее и подчеркивает коньюктурный характер статьи,
вызывая недоверие к материалу.
В рассматриваемой статье практически нет ссылок или упоминаний источников.
Таким образом, вступительная статья, при всем уважении к теме, к важности затронутых вопросов, к объему проделанной работы, к сожалению имеет не законченный, сырой вид и нуждается в серьезной, ответственной доработке.
Ваш читатель.
