Анграпа.ru

Житель 60%х писал(а):Цитата(Житель 60%х 4 27.12.2006, 14:12) Написал ли Иванов «Кенигсберг-45»?

Похоже, такой книги нет. Но от писателя остались рукописи, в том числе и повествующие о подвиге советских диверсантов-разведчиков. Отрывок из одной из таких рукописей в № 129 от 10 августа 2006 года (стр. 7) опубликовала газета дважды Краснознамённого Балтийского флота «Страж Балтики». Сканированный вариант той публикации представляю.
Завтра библиотекари по моей просьбе свяжутся с вдовой писателя. Возможно, это что прояснит…
Юрий РЖЕВЦЕВ.

«Страж Балтики» (Калининград), № 129 от 10.8.2006
ПИСЬМО РАДИСТКИ
Фрагменты
Участник боев в Восточной Пруссии калининградский писатель Юрий Николаевич Иванов впоследствии уделил большое внимание в своем творчестве героическим судьбам наших разведчиков. В неопубликованной его книге "Пруссия в огне" есть немало страниц о людях невидимого фронта, подвиги которых приближали Победу. Мы продолжаем знакомить наших читателей с фрагментами документальной повести.

"...И все же я решилась написать. Всколыхнула в себе все то, что со мной произошло. Страшно, но пишу! Страшно. Ночами не сплю, пишу. Правда, почерк у меня, что кура лапой, но у меня был отличный радиопочерк, когда училась на радистку, инструктора хвалили: "Анечка, ты не стучишь ключом, ты им рисуешь!" Все знали мой почерк. И то, как бы опасно ни было, но я обязательно ставила в конце передачи, давала знак "3", что означает: "все хорошо, я вас люблю!" - Листки вырваны из тетрадки небрежно, но почерк не такой уж "кура лапой", очень понятный, чистый. Это от Ани Ухановой - Родзивилл. - "С чего начать? С того, наверно, что наша группа, работавшая в районе Растенбурга, должна была разделиться на две. Вам "Пустельга" об этом ничего не говорил? Выбросились мы одной группой, а разделиться должны были на две. С тем, чтобы одна осталась тут, а вторая должна была отправиться под Алленштайн, но потом вдруг пришло сообщение. "Работать в районе Растенбурга, есть сведения о нахождении недалеко от города особо важного объекта. Все силы - на его освещение. Все получите особо высокие правительственные награды" И мы работали. Мы выяснили, что это действительно какой-то особенный объект. От леса он отделен широкой просекой. Бетонные столбы. Колючая проволока и проволока под током. Мины (двое наших подорвались). Одного так кинуло, что он на дереве повис. Клочья кровавые. Охрана. Собаки. Обнаружилась рельсовая колея, которая уходила в массив в какую-то гору и там исчезала. По этой желдорветке два раза в сутки проходил небольшой поезд из трех-пяти бронированных вагонов. Ясно было: уж тут действительно что-то необычное, невероятно важное! Гоняли нас там, как зайцев, но приказ от "Хозяина" был один и тот же. "Район поиска не покидать, работать. Родина призывает вас". Родина и... "Смерш". Попробуй-ка уйди оттуда! И попадешь не в объятия Родины, а в "Смерш", а оттуда -и в трибунал.

Шла неделя за неделей, результатов - ноль, а мы теряем людей. Ох, и охота была! За нами охотились не только специальные команды, но и "вольные", или "свободные" охотники - "фрейеягдкомандо". Это те, кто служил в "объекте", но в свободное время выходил из него и прочесывал лес. Но не только зверь попадает в капкан, бывает - и сам охотник. Мы втроем, я и двое парней - Саша- "Сурок" и Вовка-"Бык" (молчаливый, здоровенный парень был), работая в зоне, натолкнулись на этих пятерых "свободных охотников". Три солдата и два офицера сидели на полянке у костерка и совершали свой традиционный "миттагессен". Залпом из трех автоматов четверо были уложены насмерть, пятый уцелел. Через несколько минут, привязанный к дереву, он стоял у сосны. Немец плакал. Потом заговорил. Первое же, что он сказал, нас потрясло: тут, в "зоне", штаб-квартира фюрера, называется "Вольфсшанце" - "Волчье логово"! Построено еще весной сорок первого! Тут и штаб Кейтеля, Геринга. Восемьдесят бункеров штабных, тридцать - для обслуживающего состава и еще пятьдесят различных сооружений. Толщина сводов - до шести метров, бетон особой прочности, "стянут" стальными тросами, которые проходят внутри него. "Говори, говори главное! - хрипел "Бык". "Три зоны... - хрипел немец. - В первой - бункеры Гитлера, Кейтеля и Бормана! Во второй - штабные объекты всех родов войск. Комендатура, центральная связь. Третья зона - вспомогательные" объекты, квартиры и гостиницы. Все входы и въезды оборудованы тройной системой охраны и сигнализации! Умоляю... отпустите... все, что сказал... так важно! -выплевывая слюни, умолял немец: - Муттер, цвай киндер - кнабен унд медхен..."

"Уходим, - сказал "Бык". -Этого достаточно. - И ударил немца кулаком в висок. - Анька, когда у тебя связь? Все записала? Все запомнила?"

Запомнила. Впилось, впаялось в мозг на всю оставшуюся жизнь. Лишь бы уйти от этого места подальше. Ведь немцы, как только минует контрольный час, кинутся теперь искать свою группу! Только бы дождаться часа связи, уйти... Дождаться, выжить, уцелеть... Такие сведения! Выжили. Ушли. Уцелели, настал час связи, я кинула антенну на ветки дерева, надела наушники, включила рацию и... все во мне
умерло -тишина! Что-то с рацией, но что? Какая-то из ламп вышла из строя, но какая? "Ты что? - прошептал Вовка-"Бык", и лицо его стало свинцовым. - Рация не работает?! Все время работала, а теперь нет?" Рация не заработала. Вовка врезал мне своим кулачищем, и я рухнула на мох. Часа через два нас засекли в одном из оврагов. "Сурок" был убит, Вовка-"Бык" ушел, я через два часа уже была в Растенбурге. В подвале какого-то дома - кровать, стол, стул. Принесли алюминиевую миску с гороховой кашей. Как я была голодна! Съела. Заснула. Часа через три - четыре меня разбудили, повели наверх, в какую-то канцелярию. Шум. Топот. Множество людей. Офицеры в черной форме. Столы, лица, лица, все глядят на меня, перешептываются: "Русская... русская!" Провели в другую комнату, и тут я увидела... того офицера! Все лицо в ссадинах, кровоподтеках, прижженное йодом, на руках - наручники. Меня посадили напротив. Начался допрос. Их интересовало главное: что он нам, этот немец, рассказал? Что я передала по рации своим? Какими глазами глядел этот молодой, изможденный мужчина! "Ничего он не рассказал! -кричала я. - Молчал как рыба, гад! Как могильная плита!" Признаюсь не признаюсь - все равно расстреляют, пускай уж он живет, ведь у него - мама, двое детей. Меня подняли. Стянули с меня все, что на мне было. Как мне было безумно стыдно! Не только оттого что я голая среди этой толпы жеребцов, но больше оттого, какое на мне было грязное нижнее белье, ведь не постираешь его в лесу. Какая я сама была грязная, простите, вонючая..."

То, что было дальше... наверно, это описать невозможно. Одно скажу, если два мужика растягивают вам ноги, а третий тычет между ними горящей бумагой, то вы все расскажете. И я рассказала все. Что за группа. Какое задание. Свой радиошифр. Не сказала лишь того, что нам сообщил немец, но думаю, это их и устраивало: рация не работает, они ее уже проверили, даже если я что-то и узнала, то все осталось во мне. И офицер клятву сдержал, промолчал. Все. Могила? Иначе тут всем было бы несдобровать, сколько бы немецких голов полетело, скажи я то, что они хотели услышать от меня. До сих пор не знаю, почему я промолчала, может, потому, что меня мучили.

Из Растенбурга я была переправлена в Кенигсберг и помещена в одну из камер следственной тюрьмы Неубау, которая примыкает к зданию Восточно-Прусского земельного суда и... вроде бы обо мне на длительное время забыли! Уже где-то рядом громыхали пушки, я прислушивалась к ним и думала, взывала к кому-то: "Ребята, быстрее, быстрее..." Но потом гул пушек как бы отдалился, умолк. И мной занялись. Правда, на этот раз меня не били, я работала на отремонтированной своей рации (еще в Растенбурге была вынуждена дать им, немцам, подписку...), сообщила, что в том районе, где находится наша группа, ничего интересного нет, но... Но в конце передачи не ставила свой привычный позывной "3". И меня поняли. Сообщили, чтобы мы уходили оттуда, что вот-вот получим новое задание. Таких передач было всего несколько. Меня больше не трогали. А в конце февраля сводили в душ, где я наконец-то (прошло четыре месяца, как я уже находилась в Пруссии!) помылась горячей водой. Какое это было счастье! Помню, я даже запела в душевой. Я стала такой легкой, что казалось, вот подпрыгну и улечу в форточку, как бабочка! Мне принесли нижнее чистое белье, платье, туфли, какую-то шерстяную жакетку. На другой день по внутренним переходам меня отвели в зал судебных заседаний Земельного суда. Это очень красивое помещение. Позже, много лет спустя, я узнала, что там в 1903 году проходил знаменитый "искровский процесс", что там в роли защитника активистов газеты "Искра" выступал Карл Либкнехт. Кстати, что там сейчас? Суд был скорым. За участие в убийстве трех германских солдат и одного офицера меня приговорили к смертной казни через отсечение головы на гильотине. Странно. Я все это слушала, разглядывала великолепный зал, судей в черных одеждах и будто все, что тут происходит, - это сон, и речь идет совершенно не обо мне... Кстати, на суде был и пострадавший - тот офицер, которого мы пытали. Он был разжалован. Его привели под охраной. Он все рассказал, как было, но категорически возражал против моего участия в убийстве. Правда, прокурор ему сказал: "Вы же не видели, стреляла она или нет? Как же вы можете утверждать, что она не участник всего этого кровавого убийства?" Тут же мне сообщили, что приговор будет приведен в исполнение спустя месяц, двадцатого марта. Что месяц жизни даруется мне по просьбе местной лютеранской общины, чтобы я могла осмыслить всю свою минувшую жизнь и подготовиться к жизни загробной. В этом мне поможет настоятель (или кто-то из его помощников, точно не помню) кирхи Святого Семейства пфаффер Херман Балтч...

По просьбе Хермана Балтча обратно в тюрьму отвели меня не в общую камеру, в одиночку. Для смертников.

Девятнадцатого марта меня подняли в пять утра (удивительно, я спала?..). Пришел парикмахер и коротко остриг мне волосы... Потом появился Херман Балтч. Как я его и просила, он привез мне плоскую фляжку с вином. Налил стакан, и я его выпила. На мне уже была поверх платья длинная черная рубаха. В шесть утра меня повели. Два человека крепко держали меня. Один за одну руку, другой за другую. Позади шел Херман Балтч. Мы спустились вниз, в обширное подвальное помещение. Каменные полы, каменные стены. Впереди и справа от входа, у стены, огромный стол. Над столом -большой портрет Гитлера. Тут же цветок в кадке. По большим мясистым листьям я решила, что это, по-видимому, олеандр. Слева -часть комнаты была отделена занавеской из тяжелой материи. На стене было несколько ламп-бра, на столе - коричневая папка и телефон. Оказывается, я тут была не одна? У стены
, напротив стола, стояли, повернувшись лицом к стене четверо мужчин. Не знаю, почему-то я сказала: "Гутен морген..." Кто-то странно засмеялся, а стоявший рядом здоровенный парень буркнул что-то вроде: "Ну, ты даешь, сестричка..."

Тут же была охрана, которая приказала стоять смирно, не переговариваться, не оборачиваться, пока не будет дано разрешение, но я все время оборачивалась, и никто меня не одергивал. Вошли трое. Один из них был начальник тюрьмы. Херман Балтч стоял возле меня, держал меня за руку. И еще один пришел, сел на стул возле стола. Начальник тюрьмы назвал одну фамилию, я вздрогнула, он назвал польскую фамилию! И зачитал приговор. Оказывается, трое из осужденных к смерти были польскими террористами и убийцами, пытавшимися убить гауляйтера Эриха Коха. Тут же подошли двое, взяли одного осужденного за руки и повели к занавеске. Из-за нее выглянул какой-то щуплый человечишко, сказал что-то вроде "Минутку подождите" и скрылся за занавеской. Он там что-то делал, что-то там отвратительно заскрежетало, будто мотором поднималось вверх. И еще послышался чих - у того, кто возился за занавеской, видимо, был насморк. Потом он вновь выглянул, кивнул и поляка увели. И опять там были какие-то жуткие звуки... Тут я крикнула: "Прощайте, панове!" Я так крикнула и тому, кто был за занавеской, и тем, кто стоял рядом. И тут послышался отвратительный, какой-то скользящий нарастающий звук, удар и стук... Отруб! Это был удар ножа. И стук упавшей в таз отрубленной головы... Тут я чуть не потеряла сознание.
Херман Балтч поддерживал меня. За занавеской слышалась возня, там что-то передвигали, перетаскивали, вода булькала, наверно гильотину, эту жуткую, смертную машину, отмывали:.. И еще, и еще... Вот и нет троих? Зачитывается приговор моему соседу. Во время августовской минувшего года бомбежки Кенигсберга английской авиацией он грабил брошенные жильцами квартиры. Вдобавок убил старуху и девушку. "Прощай, сестренка, - сказал он мне. - В аду увидимся. На сковородке!"... Когда он уже был там, я вдруг как-то страшно, со всей силы, на какую была способна, вдруг закричала: "Прощай, брат!" И удар. Скрежет. Таскание чего-то тяжелого. И вдруг... Вдруг свет погас. Стало темно, как в преисподней. Вначале у меня было такое чувство, будто мне уже отрубили голову, и вот - тьма кромешная! "Огня, огня!" - закричали. Топот ног. Вспыхнул огонек зажигалки, потом появилась свеча. Начальник тюрьмы звонил по телефону, с кем-то говорил. Херман Балтч, который все время молился за меня, вдруг прижал меня к себе. Меня подхватили те двое, что вели сюда, идти я не могла. Меня потащили-понесли вверх из этого страшного подвала.

На другой день пришел Херман Балтч. Он был страшно взволнован. Сказал, что в Кенигсберг неожиданно приехал Эрих Кох, что, может, поэтому казни отложили... "Отложили или отменили?" - спросила я. Тут вошел один из тюремщиков и так деловито сообщил, что казнь не отменили, а отложили. Потому что электричества нет. Нож гильотины весом в семьдесят килограммов поднимается вверх электрическим моторчиком, а ручного подъемника нет. Как только дадут электричество, так все будет продолжено. Прошел день, второй, третий... Я уже не могла ни слушать Хермана Балтча, ни читать. Я уже как бы умерла и примирилась с этим. И вдруг смерть отступила и мне теперь не хотелось умирать! Я сидела на койке, будто окаменев, и глядела-глядела-глядела на лампочку. Знала, как зажжется (а она, эта лампочка, горела раньше и днем, свет шел и в коридор, и в камеру...), значит, это пришла моя смерть. Я ее, лампочку, гипнотизировала. Твердила про себя: "Не зажигайся, не зажигайся..."

Лампочка не зажглась. Был штурм. Все гудело, громыхало, я лежала на полу, взрывной волной окошко было выбито, было ужасно холодно. Иногда слышался лязг открываемых и закрываемых дверей, чьи-то крики... Десятого заскрежетал ключ в замке, дверь распахнулась, вошел начальник тюрьмы, за ним - двое наших офицеров. Начальник тюрьмы, полистав пухлую папку, деловито сообщил: "Заключенная номер триста восемьдесят шесть, русская разведчица и убийца, приговоренная к смертной казни Анна Уханова-Родзивилл... Вот тут ее дела..." Я кинулась к офицерам, крикнула: "Ребята, наконец-то!.. Но куда меня теперь?" Направилась к двери, но один из офицеров, по его чистой, опрятной шинельке, цепкому взгляду я сразу догадалась - этот из "Смерша", остановил меня: "Назад! Разберемся..." И захлопнул дверь перед моим носом. Заскрежетал ключ.

Через два дня меня потащили на первый, уже у наших, допрос, в кабинет бывшего начальника тюрьмы. Офицер, не этот, другой, майор, выслушал
меня, потом сунул мне под нос бумагу, спросил: "Твое? Ты подписывала?" Это была моя подписка на работу на немецкую разведку. Вот, пожалуй, и все. Через неделю я оказалась в Инстербурге, оттуда меня увезли в "Столыпино" в Москву, в Бутырку. Я получила срок десять лет лагерей и вернулась из Воркуты в Новосибирск, где жила до войны, после десяти лет лагерей и ссылки. В отличие от Ани Духановой я не получила никаких орденов, но тем не менее была полностью реабилитирована в 1968 году. До войны я училась на истфаке, по возвращении работала на разных работах, к школе меня не подпускали, но после реабилитации работала преподавателем истории и немецкого языка в небольшом селе под Новосибирском. Сейчас пенсионерка. Время от времени, не знаю почему, я сажусь на кровать и твержу: "Не зажигайся, не зажигайся, не зажигайся..." Да, вот что еще. Если вся эта моя история покажется вам слишком странной, необычной, то считайте, что я ее просто выдумала. Мне и самой кажется, что вся моя жизнь не реальность, а какая-то странная выдумка. Вижу: ночью сидит на кровати старая седая женщина, глядит на потушенную лампу и шепчет: Не зажигайся..." И еще: - "Прощай, брат!".
Юрий ИВАНОВ.

Житель 60%х писал(а):Цитата(Житель 60%х 4 27.12.2006, 14:12) Написал ли Иванов «Кенигсберг-45»?

По информации, полученной от вдовы писателя - Тамары Павловны, в окончательном варианте рукопись "Кёнигсберг-45" стала "Кёнигсбергом в огне". Она до сих пор не опубликована. Выше приведённая глава "Письмо радистки" - из неё...

Через Интернет от незнакомого мне Юрия Дмитриевича получил следующий отклик на свою энциклопедическую справку о разведгруппе «Кросс»:
«В газете «Комсомольская правда» от 6 мая 1997 года есть публикация Людмилы Овчинниковой из Москвы «Никто не верил, что мы вернемся...», в которой рассказывается о судьбе группы «КРОСС». Приведены фото группы вернувшихся разведчиков: Константин Кудрявцев (в материалах сайта он назван Константином Кудряшовым?), Николай Самусев, Константин Самсонов (воевал в составе другой группы), Мингали Хасанов, Михаил Медников, Александр Вяткин и фото радистки Екатерины Усановой».

Вот мой ответ:
«Уважаемый Юрий Дмитриевич!
Спасибо за внимание к теме подвига советской оперативной разведки и вызванный этим интересом отклик на мою энциклопедическую справку о ДРГ «Кросс».
Конечно же, с указанной Вами публикацией «Комсомольской правды» я знаком. Однако в полной мере относиться к ней как к документальному источнику вряд ли должно. Дело в том, что это всего лишь литературная версия воспоминаний выживших разведчиков. А вот возможность и насущная необходимость запросить на сей счёт документы Архива Генерального штаба Вооружённых Сил РФ (он же – в/ч 61379) автором проигнорирована.
Именно отсутствие документальных свидетельств, а опора только и сугубо на неофициальные – слабое место авторов во всех без исключения публикаций открытой печати о ДРГ «Кросс».
Достоверно (поскольку на сей счёт имею документальные подтверждения из архивных источников) можно говорить лишь о следующем:
1) «Кросс», специальная диверсионно-разведывательная группа в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионного) отдела Разведывательного управления штаба 3-го Белорусского фронта, действовавшая в сентябре 1944-феврале 1945 гг. в тылу Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск.
2) Состав группы – девять человек, но при этом документально установлены только следующие лица: командир – капитан Медников («Кросс») Михаил Иванович; один из двух заместителей командира - старшина Хасанов Мингалий Мингазович; радистка - старшина Усанова (в послевоенный период, в замужестве - Лявданская) Екатерина Никитична; один из разведчиков – старшина Буланов Афанасий Иванович. А вот фамилии всех остальных – из неофициальных источников. А посему, пока не будет получено соответствующее подтверждение из в/ч 61379, нам остаётся только гадать, как правильно следует писать их фамилии и имена.
3) Боевая задача: «Сбор сведений о ж.д. [железнодорожных] перевозках противника на участке Браунсберг [ныне – польский Бранёво] – Эльбинг [ныне – польский Эльблонг]».
4) Десантирована была с борта самолёта в ночь с 27 на 28 сентября 1944 года в лес, расположенный в 40 км восточнее восточнопрусского города Эльбинга (ныне – польский Эльблонг).
5) Сразу после приземления вся группа собралась вместе в условном квадрате, но за исключением разведчика старшины А.И. Буланова, прыгавшего последним. Меры, предпринятые по его розыску, результатов не принесли. В результате старшина А.И. Буланов был официально учтён как погибший в тылу врага 28 сентября 1944 года у восточнопрусского города Эльбинга (Основание - подлинник «похоронки», хранящейся ныне в фондах Архангельского государственного социально-мемориального центра «Поиск»). Посмертно (31 октября 1944 года) был удостоен ордена Отечественной войны 2-й степени. Однако весной 1945 года стало известно, что старшина А.И. Буланов в сентябре 1944 года угодил в руки карателей и, в частности, в ночь с 10 на 11 февраля 1945 года содержался под стражей в некоем населённом пункте Лузин. Вероятней всего, до конца оставаясь верным воинскому долгу и Присяге, погиб в немецко-фашистском плену, так и не дождавшись освобождения советскими войсками (Основание – Архивная справка в/ч 61379 № 24/146 от 29 июня 2006 года).
С уважением, Юрий РЖЕВЦЕВ».

На своё вчерашнее письмо, получил ответ от Юрия Дмитриевича. Цитирую:
«Уважаемый Юрий Петрович!
Огромное Вам спасибо за подробный ответ на мое краткое сообщение о публикации в газете КП о группе «Кросс».
С большим вниманием слежу за Вашей работой. Познакомился со всеми Вашими материалами о разведчиках глубинной разведки на сайте.
Низкий поклон Вам за Вашу работу.
Желаю Вам крепкого здоровья и творческих успехов.
С уважением, Раевский Ю.Д., 65 лет
г. Пенза, 4.01.2007 г.».

Давно говорил, что нужно раз и навсегда разобраться с ГРУшниками по поводу предоставления архивной информации!

Nick писал(а):Цитата(Nick 4 4.1.2007, 17:09) Давно говорил, что нужно раз и навсегда разобраться с ГРУшниками по поводу предоставления архивной информации!

Nick, я помню о твоём предложении на сей счёт, сделанным мне в одном из наших телефонных разговоров. Просто мне всё было недосуг этим заняться. Но на днях, обещаю, подготовлю для тебя все необходимые бумаги.
Жму руку, Ю. РЖЕВЦЕВ.

В порядке информирования: в настоящий момент редколлегией Книги Памяти Калининградской области "Назовём поимённо" готовятся списки погибших в тылу Восточно-Прусской группировки врага советских диверсантов-разведчиков для увековечения на эпитафиях небезызвестного для калининградцев воинского мемориала в Медведевке...

В подшивке газеты Краснознамённого Прибалтийского пограничного округа КГБ СССР «На советских рубежах» за 1980 год к своему удивлению обнаружил документальную повесть некоего Георгия Осипова «Что там, за линией фронта?».
Главные герои произведения – девушки из подразделений спецназа оперативной разведки Генштаба РККА и НКВД СССР. При этом в главе IX повествование идёт о двух участницах разведопераций, проводившихся в 1944-1945 гг. на территории Восточной Пруссии.
Цитирую:
«Москвичке Кате Усановой было всего семнадцать лет, когда она добровольно вступила медсестрой в особый истребительный мотострелковый полк полковника войск НКВД Александра Яковлевича Маханькова. Полк рейдировал по вражеским тылам в Подмосковье и Кировском районе Калужской области. После краткосрочного обучения в партизанской спецшколе Катя Усанова десять, раз забрасывалась в глубокие тылы врага, добывала ценные сведения о противнике, передвижении эшелонов и обозов, расположении аэродромов, откуда стартовали самолеты, направленные на Москву. Она в совершенстве. владела рацией, прыгала с парашютом, ловко метала. гранаты и бутылки с зажигательной смесью,
Трудно было поверять, что эта юная светловолосая девушка с глазами цвета васильков, в одном из боев с гестаповской засадой взяла на себя командование группой, а затем стала комиссаром диверсионного отряда народных мстителей.
После Подмосковья неустрашимая партизанка сражалась во вражеских тылах в Литве и Восточной Пруссии, где пробыла до конца войны. Потом закончила геологоразведочный институт, работала в. Калининградской области и на Камчатке. Вышла замуж за военного моряка, Сейчас Екатерина Никитична Усанова-Лявданская живет с мужем, двумя дочерьми, и сыном в Москве, на Таганке, встречается с молодежью заводов и фабрик, вспоминает о ратных делах комсомола в Великой Отечественной войне. В ее боевой характеристике только за 1945 год я прочитал:
«...Два раза находилась в глубоком тылу противника. В исключительно трудных условиях проявила мужество, стойкость и отвагу. Бесперебойно обеспечивала радиосвязь группы с Центром. За боевые заслуги при выполнении специальных заданий награждена орденами Отечественной войны I степени и Красной Звезды».
Клавдию Наволоцкую подруги по спецшколе называли «монголочкой». Она родилась на Байкале, приехала в Москву из Бурятии. Здесь поступила работницей на фабрику именин Фрунзе и училась в вечернем вузе, В первые дни войны попросила райком ВЛКСМ направить ее на фронт, сообщив, что еще в Сибири, в средней школе изучала радиодело и владеет снайперской винтовкой.
По окончании партизанской школы Клава ходила с партизанскими спецгруппами в подмосковные и смоленские леса, держала связь с нашими людьми, внедренными в учреждения оккупантов. Позже опытную радистку забрасывали в глубокие тылы фашистов на Украину, в Белоруссию и Прибалтику.
С 1944 года Клавдия Наволоцкая стала непременной участницей операций на территории рейха. 25 июля того же года, десантировавшись в Восточной Пруссии, группа выполнила задание и возвратилась к месту сбора. Неожиданно десантники были обнаружены' Они дрались в окружении до последнего патрона. Не желая стать пленницей фашистов, Клавдия Наволоцкая подорвала себя гранатой.
Так сражались и умирали советские патриотки, девчонки, которые летом сорок первого года осаждали военкоматы, райкомы, приемную наркома обороны, требуя для себя лишь одного - бить ненавистного врага, мстить за смерть родных и близких, за поруганные города и села».
Напомню, что ветеран подразделений оперативной разведки из числа воспитанников системы отечественного МВД старшина в отставке Екатерина Никитична Лявданская (в девичестве – Усанова) в ходе боёв за Восточную Пруссию последовательно являлась радисткой двух специальных диверсионно-разведывательных групп в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионного) отдела Разведывательного управления штаба 3-го Белорусского фронта – «Колос» (2-го формирования; действовала 9 июля-2 августа 1944 года в тылу Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск, но на территории Литвы) и «Кросс» (действовала в сентябре 1944-феврале 1945 гг. в районе восточнопрусского города Эльбинга).
Екатерина Никитична – неизменный участница всех ежегодных встреч в Калининграде ветеранов оперативной разведки фронтовой поры.
Что же касается упомянутой в тексте документальной повести Клавы Наволоцкой, то калининградцы её знают как ефрейтора Новолодскую Клавдию Мефодьевна (1922-1944), радистку специальной диверсионно-разведывательной группы «Мороз» Разведывательного управления штаба 3-го Белорусского фронта.
В 02.30 25 июля 1944 года в составе ДРГ «Мороз» она была десантирована с борта самолёта в районе восточнопрусских посёлков Розенвальде (ныне не существует) и Гросс Фридрихсдорф (ныне – Гастеллово Славского района).
Находясь в тылу противника, неоднократно демонстрировала высокую боевую выучку, мужество и самоотверженность.
Смертельно ранена разрывной пулей в грудь 30 июля 1944 года во время очередного радиосеанса с Центром: цепь карателей внезапно вышла на укрытие радистки и, заметив русских, тут же подвергала это место шквальному огню.
Рискуя собой, разведчики сумели под свинцовым ливнем оттащить ещё живую боевую подругу в глубь лесной чащи, но, поскольку уже начиналась агония, один из бойцов по приказу командира группы старшего лейтенанта И.А. Павлова, следуя инструкции и одновременно стремясь облегчить её предсмертные страдания, произвёл в раненую выстрел в упор.
Место захоронения неизвестно.
Увековечена в Книге Памяти Калининградской области «Назовём поимённо» - т. 10, стр. 263.
Юрий РЖЕВЦЕВ.

sobkor писал(а):Цитата(sobkor 4 3.1.2007, 17:03) Через Интернет от незнакомого мне Юрия Дмитриевича получил следующий отклик на свою энциклопедическую справку о разведгруппе «Кросс»:
«В газете «Комсомольская правда» от 6 мая 1997 года есть публикация Людмилы Овчинниковой из Москвы «Никто не верил, что мы вернемся...», в которой рассказывается о судьбе группы «КРОСС». Приведены фото группы вернувшихся разведчиков: Константин Кудрявцев (в материалах сайта он назван Константином Кудряшовым?), Николай Самусев, Константин Самсонов (воевал в составе другой группы), Мингали Хасанов, Михаил Медников, Александр Вяткин и фото радистки Екатерины Усановой».

Представляю теперь уже архивную публикацию «Комсомолки» о ДРГ «Кросс». Делаю это преднамеренно: чтобы заинтересованные исследователи сами могли сравнить её содержание с реальными историческими фактами.
Моё впечатление? О нём я уже писал, отвечая на письмо Юрия Дмитриевича: автор проигнорировал возможность проверить полученные факты через архив Генштаба. В результате много искажений и в, частности, вообще не упомянут старшина Афанасий Иванович Буланов, словно такой боец в состав ДРГ «Кросс» вообще не входил. Полная и абсолютная «деза» в отношении количества заброшенных и погибших разведгрупп…
«Плюс» налицо только один – автор в меру своего таланта воспела подвиг советских диверсантов-разведчиков…
Юрий РЖЕВЦЕВ.

Газета «Комсомольская правда» от 6 мая 1997 года
«НИКТО НЕ ВЕРИЛ, ЧТО МЫ ВЕРНЕМСЯ…»
Десять разведгрупп, заброшенных в 1944 году в Восточную Пруссию перед началом нашего наступления, погибли. Эта одиннадцатая, чудом выжила. Пять месяцев Центр получал шифровки. Сколько человеческих жизней они спасли – тысячи, десятки тысяч?
В штаб приходили последние радиограммы: «Окружены. Прощайте...». Многие из радистов успевали выйти в эфир всего по нескольку раз. Попадали в западню. И все-таки были те, кто выжил и вернулся. Я встретилась с Екатериной Никитичной Усановой. В сентябре 1944 года она, радистка, вылетела в Восточную Пруссию вместе с небольшой разведгруппой, которую назвали «Кросс». В нашем разговоре была счастливая возможность проверить память Усановой документальными записями. Их принес полковник Иван Карпович Кругляк. Сам человек легендарной судьбы, он собирал и готовил эту группу, а потом спасал ее от гибели.

С н[цензура] - и сразу в облаву
Ночью, приземлившись, они засыпали парашюты прелой листвой. Восемь разведчиков: Михаил Маточкин, Катя Усанова, Николай Самусев, Константин Кудрявцев, Мингали Хасанов, Александр Вяткин, командир - Михаил Медников. В группу входил и немецкий антифашист солдат Пауль, сдавшийся в плен под Минском. В районе, который определен им для разведки, - железнодорожный узел и густая сеть шоссейных дорог. Задача - сообщать по рации о передвижении войск и техники к Кенигсбергу.
- Перед нами погибло десять разведгрупп, - рассказывала Екатерина Никитична. – Одних расстреляли в воздухе, других выследили на земле. Так что мы были готовы ко всему.
Утром, когда рассеялся туман, они осмотрелись. Все, что увидели, внушало тревогу. Помеченный на карте лес был похож на ухоженный парк. Чистые, убранные просеки. Как здесь укрыться? Стали дожидаться темноты. Вдруг лес наполнился криками людей, собачьим лаем. Нашли парашюты? Разведчиков обкладывали с трех сторон. Они бросились в ту сторону, откуда не было слышно погони. На бегу разбрасывали по кустам вещмешки с продуктами. Оставили себе только оружие, патроны, гранаты.
- Я знаю, многие группы погибали, потому что разбегались в разные стороны. Мы держались вместе. Перебрались через ручей. На другой стороне высокий каменистый берег. Карабкаемся из последних сил. Открываешь рот, а воздуха не хватает. В сумерках наверху увидали огромную воронку. Попадали в нее. Заняли круговую оборону. Решили принять здесь бой. Будем стрелять до последнего патрона. А потом гранатами подорвем себя. Ребята рассказывали, что я запихнула в рот радиограмму. Я сама этого не помню.
Уже совсем близко слышны гортанные выкрики. Но вдруг голоса стали стихать. Погоня уходит в сторону. Тишина.
Слушая рассказ радистки, Иван Карпович Кругляк хитровато улыбается. Говорит о том, что было тайной долгие годы. Один из наших разведчиков, действовавший, как и Николай Кузнецов, в немецкой форме, выехал в тот район, куда была сброшена разведгруппа. В кабине машины он включил рацию, сигналы которой немцы запеленговали. И направил погоню по ложному следу.

Вместо хл[цензура] - выстрел
Опасность миновала. Но подстерегала другая. Когда разведчики ощупали свои карманы, то оказалось, что на всех нет ни одного сухаря. Они - на чужой земле. В дом за хлебом не зайдешь.
Развернули карту. Блеснуло голубым очертание озера Тафтер. Рядом с ним нет поселков и хуторов. Может быть, в этих местах они смогут принять груз с самолета. Дорога неблизкая. Несколько ночных переходов.
- Мы еще не знали, что постоянно нам будет грозить не только пуля из леса, но и голод. Пробираясь к озеру, мы жевали листочки трав, но заглушить мучительную судорогу в желудке не могли. Однажды Пауль, он был в форме солдата вермахта, пошел на хутор за хлебом. Постучал в окно. Из форточки показалось дуло ружья. Выстрел. К счастью, никого пулей не задело. У одного из наших парней от голода началась куриная слепота. Ничего не видел с заходом солнца. А идти надо ночью. А я, тоже от недоедания, стала плохо слышать. Ребята испугались. Ведь для радиста главное - тонкий слух. Несколько суток, пока добирались до озера, голодали.

Ночные призраки
В шифровке, которую командир Михаил Медников направил в Центр, он не только запрашивал контейнер с продуктами. Просил также изменить задание - разрешить разведчикам направиться в другой район. Там, где они приземлились, находиться слишком опасно. Ведь чудом ушли от погони. Однако на войне не спрашивают солдата, опасно ли ему подниматься в атаку из окопа. И разведгруппа нужна там, где находится узел железных и шоссейных дорог.
- Мы получили из штаба приказ: немедленно вернуться в тот район, где приземлились. Трудно передать, в каком мы были состоянии. Нам сбросили контейнер с продуктами. Хватили тушенки. И все - больные. Желудки еду не принимают. Мы ведь не железные. От слабости ноги подкашивались. А в радиограммах из штаба требуют - скорее за работу.
Они одеты в немецкую камуфляжную форму. Как ночные призраки проходят мимо хуторов, перебираются через колючую проволоку, которой огорожены хозяйские угодья.
По свидетельству Ивана Карповича Кругляка, вся Восточная Пруссия в те дни стала вооруженным лагерем, готовым к обороне. Жители - от подростков до стариков прошли военную подготовку. И предупреждены о возможном появлении парашютистов.
- Сколько дней продержимся, не знал никто. Но мы вернулись в «свой» район и стали вести разведку. Как ни странно, приспособились к немецкому распорядку. В Восточной Пруссии был объявлен комендантский час. С наступлением темноты на хуторах все двери и окна наглухо закрывались. И тогда мы могли работать. А днем прятались в глухом ельнике. Нанесли на карту новую дорогу - ее строили военнопленные. Наблюдали - где устроены на реках плотины. Дело в том, что плотины тоже предназначались для обороны. Стоилонемцам открыть створы, и на головы наших солдат могли хлынуть потоки воды. Мы заметили, что поблизости идут па посадку самолеты. Немало прошли по лесным тропам, прежде чем узнали, где находится военный аэродром.

«Снежные люди»
В дождь и в зимние холода разведчики по очереди пробирались к железной дороге. То была главная их работа. Укрывшись в кустарнике, промокшие до НИТКИ, запорошенные снегом, боясь двигаться, чтоб не обнаружить себя, считали, сколько и каких прошло эшелонов к фронту. Всегда под открытым небом. Они не могли разжечь костер, чтобы согреться, высушить одежду.
- Мы напоминали, наверное, «снежных людей». Идем по лесу. Снегопад. Шапки у меня не было. Я руками на ходу сдираю с головы комья снега, чтобы волосы не превратились в сосульки. Мокрые портянки посушить негде. Обматывали их вокруг тела и так подсушивали. Спали в снегу, накрывшись плащ-палаткой. От холода выступили фурункулы, от которых мучительно зудело тело. За все время мы ни разу не были под крышей дома...
Всегда опасались - рацию запеленгуют. Пробирались по снегу след в след, будто прошла не группа, а один человек.
- Вот такой случай. Переходили через замерзшее озеро. Над коркой льда – подтаявшая вода. У меня прохудились сапоги. Чтобы они не намокли, я их сняла, перебросила через плечо. И пошла по льду босиком. Мы были постоянно в состоянии стресса. И, видимо, потому никто из нас не болел. Все болезни ждали нас впереди. Но мы об этом не ведали.

Прекрасная наша Катя
Катя держалась парнем. Боялась показаться слабой. Скрывала, что уставала. Она - маленького роста, худенькая. Тащила такой же тяжелый груз, как и другие. К тому же никому не доверяла рацию, несла батареи. А что до ухаживаний - о ней ходила такая байка. Еще до отлета в Восточную Пруссию Катя переодевалась в избе. Кто-то из мужчин ненароком рывком открыл дверь. Катя схватила пистолет и выстрелила в потолок.
- Я не хотела, чтоб меня жалели. Впрочем, ребята привыкли, что я держусь, как все. Но однажды мы зимой переходили вброд реку. Причем идти надо было по рельсу, проложенному по дну, держась за трос. Мы разделись, чтоб не замочить одежду. Держали ее вместе с оружием на голове. Я осталась в рубашке. Вода иголками колет тело. Очень скользко. Изо всех сил стараюсь не сорваться. Вода доходит уже до рта. Я захлебываюсь. Меня вытащили. Я положила оружие на землю. Трясусь от холода. Рубашка на мне замерзла и прилипла к телу. Руки окоченели. Не помню, кто помог мне снять рубашку. Ребята разожгли костер. Сидят притихшие. Говорят: «Катя, мы понесем твой груз». Они увидели, что я хрупкая. Что-то переломилось в их сознании в эти минуты. Поняли, что я все-таки не двужильный мужик.

Тоска по тишине
- Наступали мгновения, когда вдруг я видела - какая красота в лесу. Снежное серебро на ветках. Блестят снежинки. Смотришь и думаешь - неужели видишь эту красоту в последний раз? Почему так устроена жизнь, что люди воюют?

«Опасно. Прощайте»…
Каждый день рисковали, но, как тени, уходили незамеченными. Ни разу не принимали боя. Но сколько еще могло продолжаться такое везение?
- Нас обнаружили. Дело было днем. В назначенный час я вышла в эфир. Сижу под елкой в наушниках. Рука - на ключе и вдруг я вижу - ветка ели поднимается и на меня в упор смотрит немецкий солдат. Я даже встретилась с ним глазами. Всего мгновение. Находившийся рядом со мной Сала Вяткин стреляет из бесшумного ружья. Немец падает. Однако второй немецкий солдат смог убежать. Открывать пальбу мы не могли. Я успеваю только передать по рации: «Опасно. Прощайте...»
Изможденные, они петляют по лесу. Разведчики знают, что через несколько дней останутся без всякой связи с Большой землей. Батареи, на которых работала рация, истощены. Катя передаст последние радиограммы: «Идем к озеру Хартиг. Пришлите за нами самолет». Командир рассчитал - придется пройти по немецким тылам 250 километров. В радиограмме точно обозначен день - если не попадут в облаву, то доберутся.
- У каждого из нас в кармане была граната-«лимонка». Если попадемся - взорвем себя. Снова нет еды. По дороге забрались в курятник. Набили карманы куриным кормом. Он оказался с пометом. Так и жевали. Кто-то из ребят пошел добыть гуся. Что вы думаете - гусь свалил его, так мы ослабли. Но гуся все-таки притащили. Разорвали его и стали слизывать жир. Потом даже через годы меня мутило от запаха гусиного мяса.
Иван Карпович Кругляк рассказывает о том, как в это время в штабе искали летчика, который мог бы их спасти. Надо было посалить самолет на лед замерзшего озера. Был в полку отважный и искусный пилот, которого за какие-то нарушения отстранили от полетов. Он и вызвался лететь за разведчиками.
- Мы добрались к озеру. Самолет делает круг, а у нас душа замирает - вдруг улетит? Когда самолет сел на озеро, лед с треском осел. Пилот вылез из кабины и кричит: «Катюша!» Это вроде пароля. Может быть, его встречает не паша группа, а немцы. Помню, как ребята подбежали к самолету и держатся за него руками. Боятся оторваться... Отчаянный был летчик. К сожалению, не знали его фамилию. Может быть, он отзовется?
Даже на войне, где немало было трагических страниц, эта история - редкая. Пять месяцев разведчики провели в Восточной Пруссии. Шифровки, которые они передали в Центр, помогли спасти тысячи жизней наших солдат. Война оставила немало загадок. Чем держались они, затерянные среди снегов, на чужой земле? Только готовностью пожертвовать всем, даже своей жизнью. И потому побелили.
Людмила ОВЧИННИКОВА.
Москва.

Снимки фронтовой поры из архива Е.Н. УСАНОВОЙ.

Очень странно, что Екатерина Никитична Лявданская-Усанова не упомянула в своих воспоминаниях о ДРГ «Кросс» старшину Афанасия Буланов. Дело в том, что они были достаточно хорошо знакомы, поскольку в период с 9 июля по 2 августа 1944 года оба действовали в тылу Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск на территории Литвы в составе ДРГ «Колос» (2-го формирования).
Кстати, бойцы ДРГ «Кросс» капитан М.И Медников, старшины А.И. Буланов, Н.В. Самусев и М.М. Хасанов – однополчане по Отряду особого назначения Разведывательного отдела штаба Западного фронта ноября 1941-октябре 1942 гг. и одновременно (в октябре 1942-сентябре 1943 гг.) - Дятьковской партизанской бригады (комбриг – майор Г.И. Орлов) Западного штаба партизанского движения (слева направо).
В связи с этим представляю снимок фронтовой поры осени 1943 года, любезно предоставленный мне историком-исследователем из Москвы Александром Николаевичем Соколовым. Это – коллективное фото группы ветеранов Отряда особого назначения Разведывательного отдела штаба Западного фронта ноября 1941-октябре 1942 гг. и одновременно (в октябре 1942-сентябре 1943 гг.) - Дятьковской партизанской бригады (комбриг – майор Г.И. Орлов) Западного штаба партизанского движения (слева направо):
Первый ряд (сидят): Виктор Бахолдин, Мингалий Мингазович Хасанов, Афанасий Иванович Буланов.
Второй ряд (стоят): Николай Васильевич Самусев и двое неизвестных.
Юрий РЖЕВЦЕВ.

Начинаю знакомить заинтересованных лиц с известной мне биографий некоторых из бойцов ДРГ "Кросс". Сегодня моё повествование о М.М. Хасанове:

ХАСАНОВ Мингалий Мингазович (он же по архивным документам 1941-1942 гг. - Абдулла Ахмашинович и Александр Алексеевич), ветеран оперативной разведки Генерального штаба Вооружённых Сил РФ из числа участников боёв за Восточную Пруссию, офицер в отставке.
Родился в 1921 году в Татарстане. Татарин. Домашний адрес по состоянию на 1941 год: «Татарская АССР, станция Бугульма, Азнакаевский район, деревня Карамалы».
В армию был призван в 1940 году с родины. Службу в довоенный период, вероятней всего, проходил в наземных частях ВВС. Младший командир.
С ноября 1941 года младший сержант М.М. Хасанов – военнослужащий подразделений оперативной разведки. Первое место службы здесь - Отряд особого назначения Западного фронта (командир отряда – сначала полковник С.И. Иовлев, а с декабря 1941 года - кадровый офицер войск НКВД СССР майор В.В. Жабо). В данном качестве – непосредственный участник легендарной операции 2-3 февраля 1942 года в тылу врага у деревни Пинашино Износковского района на тот момент Смоленской, а ныне Калужской области, когда ООН Западного фронта под командованием майора-пограничника В.В. Жабо изрядно потрепал намного превосходящий его в силах 4-й полк СС. За этот бой на основании приказа командующего Западным фронтом № 0177 от 22 февраля 1942 года младший сержант М.М. Хасанов удостоен медали «За отвагу».
С 14 марта 1942 года – сержант по воинскому званию (приказ по части № 08).
В марте 1942-сентябре 1943 гг. – в тылу врага на стыке современных Смоленской, Брянской и Калужской областей:
- 20 марта 1942-15 октября 1942 года – военнослужащий Отряда особого назначения капитана (на август 1942 года – уже майор) Г.И. Орлова (спецотряд Г.И. Орлова) Западного фронта. Приказом командующего Западным фронтом № 0957 от 28 августа 1942 года был удостоен ордена Красной Звезды;
- 15 октября 1942-сентябре 1943 гг. – разведчик Дятьковской партизанской бригады (комбриг – майор Г.И. Орлов) Западного штаба партизанского движения. В качестве справки: Дятьковская партизанская бригада – партизанское соединение, созданное 15 октября 1942 года на базе спецотряда майора Г.И. Орлова Западного фронта и активно действовавшее затем в тылу врага на оккупированных территориях Жуковского и Дятьковского районов современной Брянской и Людиновского и Жиздринского современной Калужской областей.
После соединения в сентябре 1943 года Дятьковской партизанской бригады с частями Красной Армии был завербован для работы в тылу противника, в связи с чем вплоть до начала января 1944 года находился при Западном штабе партизанского движения (город Малоярославец современной Калужской области), проходя здесь дополнительную специальную подготовку. Именно этот период, судя по всему, был удостоен очередного воинского звания - «старшина».
20 февраля 1944-26 июня 1944 г. – вновь в тылу врага, но на сей раз уже на оккупированной территории Белоруссии:
- 20 февраля-23 мая 1944 года - разведчик специальной диверсионно-разведывательной группы «Ураган» Разведывательного управления Западного (с 24 апреля 1944 года – 3-го Белорусского) фронта. Состав – 10 человек: командир - капитан Тишовецкий Г.К.; заместитель - Феофилактов А.Д.; радисты - Карелина (в замужестве – Довбыш) С.В. и Казаков; переводчик - Лигодский Р.; разведчики - старшины Бахолдин В.С., Буланов А.И., Самусев Н.В., Хасанов М.М. и старший сержант Бутрин Г.А. Данная разведгруппа активно действовала в тылу врага в Витебской области - в районе железной дороги Орша – Минск, дислоцируясь при этом на базе Партизанской бригады старшего лейтенанта Н.П. Гудкова. Согласно воспоминаниям бывшей радистки данной разведгруппы С.В. Довбыш (в девичестве – Карелина), «находясь в партизанском отряде, «Борис» [А.И. Буланов], «Хасан» [М.М. Хасанов] и «Рудольф» [Р. Лигодский] провели две важные диверсионные операции» (см. на http://mme51.tstu.ru/web/myweb7/obratnay_svayz.htm). 23 мая 1944 года ядро ДРГ «Ураган» было выявлено и разгромлено карателями. Из вражеской западни чудом тогда вырвались разведчики старшины В.С. Бахолдин, И.А. Буланов, Н.В. Самусев и М.М. Хасанов;
- конец мая-26 июня 1944 года – в рядах специальной диверсионно-разведывательной группы «Колос» в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионного) отдела Разведывательного управления штаба 3-го Белорусского фронта (командир группы – сначала старший лейтенант Агеенко В.П., а затем - лейтенант Моржин А.А.), к которой присоединился вместе с тремя другими уцелевшими бойцами-разведчиками ДРГ «Ураган». В составе разведгруппы «Колос» 26 июня 1944 года в окрестностях населённого пункта Лукомля Полоцкого района Витебской области соединился с победоносно наступающими на запад передовыми частями регулярной Красной Армии.
9 июля-2 августа 1944 года – на боевом задании в тылу Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск, но на территории Литвы: разведчик доукомплектованной специальной диверсионно-разведывательной группы «Колос» (всего – 15 человек; командир - лейтенант Моржин А.А.). Данная ДРГ была десантирована с борта самолёта в ночь с 8 на 9 июля 1944 года в 40 км западнее города Каунаса в окрестностях литовского населённого пункта Гришкабуды (ныне – посёлок Гришкабудис Шакяйского района Мариямпольского уезда Литовской Республики) и в дальнейшем, как гласят архивные документы, действовала в районе города Казлу-Руда Мариямпольского уезда бывшей Литовской ССР, где негласно контролировала воинские перевозки, осуществляемые гитлеровцами по железнодорожной ветке Шталлупёнен (ныне - калининградский Нестеров) – Ковно (ныне – литовский Каунас).
В ночь с 27 на 28 сентября 1944 года в составе специальной диверсионно-разведывательной группа «Кросс» в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионного) отдела Разведывательного управления штаба 3-го Белорусского фронта был десантирован с борта самолёта в лес, расположенный в 40 км восточнее восточнопрусского города Эльбинга (ныне – польский Эльблонг). По штатной должности являлся одним из двух заместителей командира данной ДРГ.
В составе всей разведгруппы «Кросс» в середине января 1945 года благополучно вышел из вражеского тыла.
На апрель 1945 года – по-прежнему военнослужащий в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионного) отдела Разведывательного управления штаба 3-го Белорусского фронта, но уже младший лейтенант по воинскому званию и кавалер трёх боевых орденов – Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды и Славы 3-й степени, - а также нескольких медалей, включая «За отвагу» и «Партизану Отечественной войны» 1-й степени.
Послевоенная судьба неизвестна.
Юрий РЖЕВЦЕВ.

САМУСЕВ Николай Владимирович, ветеран оперативной разведки Генерального штаба Вооружённых Сил РФ из числа участников боёв за Восточную Пруссию, офицер в отставке.
Родился в 1919 году. Домашний адрес по состоянию на 1941 год: «Смоленская область, город Ярцево, улица Советская, 22».
В армию был призван в октябре 1939 года Ярцевским РВК с направлением в ряды наземных частей ВВС: на 1941 год – сержант, начальник радиостанции по наведению самолётов-перехватчиков авиагарнизона города Щёлково Московской области.
С ноября 1941 года – военнослужащий подразделений оперативной разведки. Первое место службы здесь - Отряд особого назначения Западного фронта (командир отряда – сначала полковник С.И. Иовлев, а с декабря 1941 года - кадровый офицер войск НКВД СССР майор В.В. Жабо): командир отделения. В данном качестве – непосредственный участник легендарной операции 2-3 февраля 1942 года в тылу врага у деревни Пинашино Износковского района на тот момент Смоленской, а ныне Калужской области, когда ООН Западного фронта под командованием майора-пограничника В.В. Жабо изрядно потрепал намного превосходящий его в силах 4-й полк СС. За этот бой на основании приказа командующего Западным фронтом № 0177 от 22 февраля 1942 года удостоен медали «За отвагу».
С 14 марта 1942 года – старший сержант по воинскому званию (приказом по части № 08).
В марте 1942-сентябре 1943 гг. – в тылу врага на стыке современных Смоленской, Брянской и Калужской областей:
- 20 марта 1942-15 октября 1942 года – заместитель политрука роты Отряда особого назначения капитана (на август 1942 года – уже майор) Г.И. Орлова (спецотряд Г.И. Орлова) Западного фронта. Приказом командующего Западным фронтом № 0957 от 28 августа 1942 года был удостоен ордена Красной Звезды;
- 15 октября 1942-сентябре 1943 гг. – заместитель политрука роты Дятьковской партизанской бригады (комбриг – майор Г.И. Орлов) Западного штаба партизанского движения. В качестве справки: Дятьковская партизанская бригада – партизанское соединение, созданное 15 октября 1942 года на базе спецотряда майора Г.И. Орлова Западного фронта и активно действовавшее затем в тылу врага на оккупированных территориях Жуковского и Дятьковского районов современной Брянской и Людиновского и Жиздринского современной Калужской областей.
После соединения в сентябре 1943 года Дятьковской партизанской бригады с частями Красной Армии был завербован для работы в тылу противника, в связи с чем вплоть до начала января 1944 года находился при Западном штабе партизанского движения (город Малоярославец современной Калужской области), проходя здесь дополнительную специальную подготовку. Именно этот период, судя по всему, был удостоен очередного воинского звания - «старшина».
20 февраля 1944-26 июня 1944 г. – вновь в тылу врага, но на сей раз уже на оккупированной территории Белоруссии:
- 20 февраля-23 мая 1944 года - разведчик специальной диверсионно-разведывательной группы «Ураган» Разведывательного управления Западного (с 24 апреля 1944 года – 3-го Белорусского) фронта. Состав – 10 человек: командир - капитан Тишовецкий Г.К.; заместитель - Феофилактов А.Д.; радисты - Карелина (в замужестве – Довбыш) С.В. и Казаков; переводчик - Лигодский Р.; разведчики - старшины Бахолдин В.С., Буланов А.И., Самусев Н.В., Хасанов М.М. и старший сержант Бутрин Г.А. Данная разведгруппа активно действовала в тылу врага в Витебской области - в районе железной дороги Орша – Минск, дислоцируясь при этом на базе Партизанской бригады старшего лейтенанта Н.П. Гудкова. Согласно воспоминаниям бывшей радистки данной разведгруппы С.В. Довбыш (в девичестве – Карелина), «находясь в партизанском отряде, «Борис» [А.И. Буланов], «Хасан» [М.М. Хасанов] и «Рудольф» [Р. Лигодский] провели две важные диверсионные операции» (см. на http://mme51.tstu.ru/web/myweb7/obratnay_svayz.htm). 23 мая 1944 года ядро ДРГ «Ураган» было выявлено и разгромлено карателями. Из вражеской западни чудом тогда вырвались разведчики старшины В.С. Бахолдин, И.А. Буланов, Н.В. Самусев и М.М. Хасанов;
- конец мая-26 июня 1944 года – в рядах специальной диверсионно-разведывательной группы «Колос» в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионного) отдела Разведывательного управления штаба 3-го Белорусского фронта (командир группы – сначала старший лейтенант Агеенко В.П., а затем - лейтенант Моржин А.А.), к которой присоединился вместе с тремя другими уцелевшими бойцами-разведчиками ДРГ «Ураган». В составе разведгруппы «Колос» 26 июня 1944 года в окрестностях населённого пункта Лукомля Полоцкого района Витебской области соединился с победоносно наступающими на запад передовыми частями регулярной Красной Армии.
9 июля-2 августа 1944 года – на боевом задании в тылу Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск, но на территории Литвы: разведчик доукомплектованной специальной диверсионно-разведывательной группы «Колос» (всего – 15 человек; командир - лейтенант Моржин А.А.). Данная ДРГ была десантирована с борта самолёта в ночь с 8 на 9 июля 1944 года в 40 км западнее города Каунаса в окрестностях литовского населённого пункта Гришкабуды (ныне – посёлок Гришкабудис Шакяйского района Мариямпольского уезда Литовской Республики) и в дальнейшем, как гласят архивные документы, действовала в районе города Казлу-Руда Мариямпольского уезда бывшей Литовской ССР, где негласно контролировала воинские перевозки, осуществляемые гитлеровцами по железнодорожной ветке Шталлупёнен (ныне - калининградский Нестеров) – Ковно (ныне – литовский Каунас).
В ночь с 27 на 28 сентября 1944 года в составе специальной диверсионно-разведывательной группа «Кросс» в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионного) отдела Разведывательного управления штаба 3-го Белорусского фронта был десантирован с борта самолёта в лес, расположенный в 40 км восточнее восточнопрусского города Эльбинга (ныне – польский Эльблонг). По штатной должности являлся в данной ДРГ разведчиком.
В составе всей разведгруппы «Кросс» в середине января 1945 года благополучно вышел из вражеского тыла.
На апрель 1945 года – по-прежнему военнослужащий в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионного) отдела Разведывательного управления штаба 3-го Белорусского фронта, но уже младший лейтенант по воинскому званию и кавалер не менее двух боевых орденов –Красной Звезды и Славы 3-й степени, - а также нескольких медалей, включая «За отвагу».
По неофициальным данным, в послевоенный период, демобилизовавшись, вернулся на родину в город Ярцево Смоленской области, где до выхода на заслуженный отдых трудился на педагогической ниве в одной из местных школ.
Юрий РЖЕВЦЕВ.

В ноябре 1941 года сержант Н.В. Самусев стал один из героев фоторепортажа из-за линии фронта будущего знаменитого фотокорреспондента ТАСС, а на тот момент заместителя политрука роты Отряда особого назначения Западного фронта Н.М Ситникова. На представленном снимке сержант Н.В. Самусев второй слева.

Ещё раз сверил информацию, содержащуюся в очерке «Комсомольской правды» «Никто не верил, что мы вернёмся…» с архивными данными в/ч 61379 (Архив Генштаба Вооружённых Сил РФ). Сравнение не в пользу «Комсомолки». Вот строки из архивной справки в/ч 61379 исх. № 24/146 от 29 июня 2006 года:
«В ночь на 28 сентября 1944 года группа «Кросс» в количестве 9 человек была десантирована с самолета в лес в 40 км восточнее Эльбинг для выполнения задания по сбору сведений о ж.д. перевозках противника на участке Браунсберг - Эльбинг. Состав группы: командир - к-н Медников М.И., заместители - радист л-т Маточкин Н.Ф. и старшина Хасанов М.М., радист - Усанова Е.Н., разведчики - старшины БУЛАНОВ А.И., Кудряшов Ф.И., Самусев Н.В., Вяткин А.И., переводчик - Льох Пауль. После приземления группа собралась в полном составе за исключением Буланова, который десантировался последним. На пункт сбора он не явился, его розыск результатов не дал».Таким образом, в очерке «Комсомолки» присутствуют следующие искажения исторической правды:
1) не заслуженно забыт старшина Афанасий Иванович Буланов;
2) переврана фамилия старшины Ф.И. Кудряшова: в тексте очерка он показан как Константин Кудрявцев;
3) переврано имя заместителя командира группы (он же – старший радист) лейтенанта Маточкина: согласно архивным документам, его инициалы Н.Ф., а в тексте очерка он почему-то назван Михаилом.
Теперь несколько слов о Ф.И. Кудряшове и разведчике Самсонове, изображённом на фронтовом снимке с пометкой: «Воевал в составе другой группы». Так вот, они, оказывается, летом 1944 года действовали в составе ДРГ «Колос» (2-го формирования). Цитирую всё туже справку исх. № 24/146 от 29 июня 2006 года из в/ч 61379:
«По заданию РО штаба 3-го Белорусского фронта в ночь на 9 июля 1944 года доукомплектованная разведгруппа «Колос» в количестве 15 человек была десантирована в район м. Гришкабуды 40 км западнее г. Каунаса и действовала в районе Казлу-Руда, Юре и участка ж.д. Каунас - Кибарты. Состав группы: командир - л-т Моржин, заместители - л-т Трукшинас и старшина Кабаков, радисты - с-ты Галстукова и Усанова, разведчики - старшины Самусев, Хасанов, БУЛАНОВ, Бахолдин, ст. с-т Самсонов, с-т Кудряшов, рядовой Савостиков, Льох, Греутэ (погиб). Группа выполнила задание по разведке ж.д.перевозок противника, захватила 7 «языков» и 2 августа 1944 года соединилась с наступающими частями Красной Армии».
Юрий РЖЕВЦЕВ.

На коллективном снимке осени 1943 года, предоставленном историком-энтузиастом из Москвы А.Н. Соколовым, среди других ветеранов Отряда особого назначения Западного фронта запечатлён старшина Виктор Бахолдин (см. фрагмент). Всё, что мне известно об этом советском диверсанте-разведчике, - ниже:

БАХОЛДИН Виктор С., ветеран оперативной разведки Генерального штаба Вооружённых Сил РФ из числа участников боёв за Восточную Пруссию, военнослужащий в отставке.
Соцданные неизвестны.
В армию был призван в довоенный период. Службу, вероятней всего, проходил в наземных частях ВВС.
С ноября 1941 года – военнослужащий подразделений оперативной разведки. Первое место службы здесь - Отряд особого назначения Западного фронта (командир отряда – сначала полковник С.И. Иовлев, а с декабря 1941 года - кадровый офицер войск НКВД СССР майор В.В. Жабо): командир отделения. В данном качестве – непосредственный участник легендарной операции 2-3 февраля 1942 года в тылу врага у деревни Пинашино Износковского района на тот момент Смоленской, а ныне Калужской области, когда ООН Западного фронта под командованием майора-пограничника В.В. Жабо изрядно потрепал намного превосходящий его в силах 4-й полк СС.
В марте 1942-сентябре 1943 гг. – в тылу врага на стыке современных Смоленской, Брянской и Калужской областей:
- 20 марта 1942-15 октября 1942 года – военнослужащий Отряда особого назначения капитана (на август 1942 года – уже майор) Г.И. Орлова (спецотряд Г.И. Орлова) Западного фронта. Приказом командующего Западным фронтом № 0957 от 28 августа 1942 года был удостоен ордена Красной Звезды;
- 15 октября 1942-сентябре 1943 гг. – боец Дятьковской партизанской бригады (комбриг – майор Г.И. Орлов) Западного штаба партизанского движения. В качестве справки: Дятьковская партизанская бригада – партизанское соединение, созданное 15 октября 1942 года на базе спецотряда майора Г.И. Орлова Западного фронта и активно действовавшее затем в тылу врага на оккупированных территориях Жуковского и Дятьковского районов современной Брянской и Людиновского и Жиздринского современной Калужской областей.
После соединения в сентябре 1943 года Дятьковской партизанской бригады с частями Красной Армии был завербован для работы в тылу противника, в связи с чем вплоть до начала января 1944 года находился при Западном штабе партизанского движения (город Малоярославец современной Калужской области), проходя здесь дополнительную специальную подготовку. Именно этот период, судя по всему, был удостоен очередного воинского звания - «старшина». На этот же период – уже кавалер ордена Красной Звезды.
20 февраля 1944-26 июня 1944 г. – вновь в тылу врага, но на сей раз уже на оккупированной территории Белоруссии:
- 20 февраля-23 мая 1944 года - разведчик специальной диверсионно-разведывательной группы «Ураган» Разведывательного управления Западного (с 24 апреля 1944 года – 3-го Белорусского) фронта. Состав – 10 человек: командир - капитан Тишовецкий Г.К.; заместитель - Феофилактов А.Д.; радисты - Карелина (в замужестве – Довбыш) С.В. и Казаков; переводчик - Лигодский Р.; разведчики - старшины Бахолдин В.С., Буланов А.И., Самусев Н.В., Хасанов М.М. и старший сержант Бутрин Г.А. Данная разведгруппа активно действовала в тылу врага в Витебской области - в районе железной дороги Орша – Минск, дислоцируясь при этом на базе Партизанской бригады старшего лейтенанта Н.П. Гудкова. Согласно воспоминаниям бывшей радистки данной разведгруппы С.В. Довбыш (в девичестве – Карелина), «находясь в партизанском отряде, «Борис» [А.И. Буланов], «Хасан» [М.М. Хасанов] и «Рудольф» [Р. Лигодский] провели две важные диверсионные операции» (см. на http://mme51.tstu.ru/web/myweb7/obratnay_svayz.htm). 23 мая 1944 года ядро ДРГ «Ураган» было выявлено и разгромлено карателями. Из вражеской западни чудом тогда вырвались разведчики старшины В.С. Бахолдин, И.А. Буланов, Н.В. Самусев и М.М. Хасанов;
- конец мая-26 июня 1944 года – в рядах специальной диверсионно-разведывательной группы «Колос» в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионного) отдела Разведывательного управления штаба 3-го Белорусского фронта (командир группы – сначала старший лейтенант Агеенко В.П., а затем - лейтенант Моржин А.А.), к которой присоединился вместе с тремя другими уцелевшими бойцами-разведчиками ДРГ «Ураган». В составе разведгруппы «Колос» 26 июня 1944 года в окрестностях населённого пункта Лукомля Полоцкого района Витебской области соединился с победоносно наступающими на запад передовыми частями регулярной Красной Армии.
9 июля-2 августа 1944 года – на боевом задании в тылу Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск, но на территории Литвы: разведчик доукомплектованной специальной диверсионно-разведывательной группы «Колос» (всего – 15 человек; командир - лейтенант Моржин А.А.). Данная ДРГ была десантирована с борта самолёта в ночь с 8 на 9 июля 1944 года в 40 км западнее города Каунаса в окрестностях литовского населённого пункта Гришкабуды (ныне – посёлок Гришкабудис Шакяйского района Мариямпольского уезда Литовской Республики) и в дальнейшем, как гласят архивные документы, действовала в районе города Казлу-Руда Мариямпольского уезда бывшей Литовской ССР, где негласно контролировала воинские перевозки, осуществляемые гитлеровцами по железнодорожной ветке Шталлупёнен (ныне - калининградский Нестеров) – Ковно (ныне – литовский Каунас).
На конец августа 1944 года продолжал состоять в рядах военнослужащий в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионного) отдела Разведывательного управления штаба 3-го Белорусского фронта.
В Великую Отечественную войну уцелел, но послевоенная судьбы неизвестна.
Юрий РЖЕВЦЕВ.

Представляю свой исторический очерк о Зое Космодемьянской. Во многом это крик души, ибо написать этот материал был вынужден после бездоказательного утверждения родной для меня газеты «Щит и меч» (очерк «Мы не дрогнем в бою за столицу свою! Битве за Москву – 65», № 48 от 21 декабря 2006 года, стр. 6) о том, что эта героиня якобы была бойцом «одного из диверсионных отрядов НКВД в Наро-Фоминском районе». Бред и только!
Кстати, автору того очерка следовало бы значительно повысить и свою общевоенную эрудицию. Намекаю на фразу «Битве за Москву – 65». Правильно – «Битва под Москвой». Это немцы вели битву за Москву (то есть её штурмовали), а советские воска участвовали именно в Битве под Москвой (то есть обороняли столицу своей Родины)…
Юрий РЖЕВЦЕВ.

Возвращаясь к напечатанному

ЗАБВЕНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ,
Или правда о том, кем же все-таки была легендарная «партизанка Таня»
Ничто, оказывается, так не живуче, как абсурдные небылицы, рожденные на страницах желтой прессы. В начале 1990-х, когда злонамеренной девальвации были подвергнуты многие из непреходящих нравственных ценностей нашего народа, на страницах целого ряда наиболее тиражных бульварных изданий был дан старт грязной кампании по дискредитации имени и героического подвига легендарной «партизанки Тани» – 18-летней Героя Советского Союза (посмертно) красноармейца Зои Анатольевны Космодемьянской. Вот тогда-то в массы и была запущена дезинформация, что эта девушка-боец якобы представитель неких летучих отрядов смерти НКВД СССР – мифических спецподразделений, призванных-де по преступному приказу Сталина сеять страх и ужас среди населения оккупированных немцами подмосковных деревень.
К сожалению, ни со стороны официальных властей, ни со стороны ветеранских организаций каких-либо внятных опровержений не прозвучало, что только сильней убедило читательскую аудиторию в справедливости откровенных измышлений авторов тех самых изощренных газетных «уток».
К сегодняшнему дню страсти понемногу улеглись. Однако странным образом «отголоски» давних инсинуаций теперь все чаще как некая истина обнаруживаются в научно-публицистических трудах… современных летописцев диверсионно-разведывательных формирований союзного Наркомата внутренних дел. Так, некоторые из них не без гордости в голосе публично утверждают, что Зоя Космодемьянская – это якобы Герой Советского Союза из числа воспитанников органов и войск правопорядка. Вот, например, строки из большого исторического очерка «Мы не дрогнем в бою за столицу свою! Битве за Москву – 65», который не так давно был опубликован в таком столь солидном издании как газета МВД России «Щит и меч» (№ 48 от 21 декабря 2006 года, стр. 6): «Бойцом одного из диверсионных отрядов НКВД в Наро-Фоминском районе была легендарная Таня – Герой Советского Союза Зоя Космодемьянская».
Итак, есть ли в действительности основания считать легендарную «партизанку Таню» воспитанницей системы отечественного МВД? К сожалению, нет. А чтобы дать однозначный ответ на этот вопрос, пришлось провести тщательное журналистское расследование. Вот его результаты…
…8 октября 1941 года в стенах бывшего московского кинотеатра «Колизей» совместной комиссией Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии и Центрального комитета комсомола среди лучших представителей учащейся молодежи столицы проводился жесткий отбор кандидатом на учебу в Центральную диверсионно-разведывательную школу при ЦК ВЛКСМ. Эта же «учебка» – штатное подразделение в/ч 9903 – специальной воинской части, которая в 1941-1943 гг. выполняла роль 3-го (диверсионного) отдела Разведывательного отдела штаба Западного фронта.
Десятиклассница Московской средней школы № 201 Зоя Космодемьянская прибыла сюда, как и все другие ее ровесники, движимая высоким патриотическим порывом. На руках она имела рекомендации Октябрьского райкома ВЛКСМ Москвы.
«Нам следовало набрать две тысячи добровольцев, а к кинотеатру «Колизей» пришло три тысячи. Зоя была слишком юной, хрупкой и… красивой. Представьте - появляется такая в населенном пункте, занятом врагами. Естественно, у немцев сразу проснется интерес. В наши планы такое не входит. Но Зоя оказалась настойчивой - она осталась на ночь возле нашего кабинета. Твердо мне заявляет: «Хочу воевать за Родину». Вздохнул я и зачислил Космодемьянскую…», - вспоминал уже в послевоенный период бывший командир в/ч 9903, человек-легенда оперативной разведки Советской Армии полковник в отставке Артур Карлович Спрогис.
26 октября 1941 года З.А. Космодемьянская вместе с другими отобранными на учебу кандидатами была вызвана в Московский горком ВЛКСМ. Здесь перед юными добровольцами с последним напутственным словом выступил облаченный в военную форму и вооруженный маузером в деревянной кобуре глава комсомола столицы Александр Николаевич Шелепин (впоследствии видный государственный и партийный деятель): «Хорошо, что все вы согласились пойти в немецкий тыл сражаться с врагом. Но может случиться, что 95 % из вас погибнут. От фашистов не будет никакой пощады: они зверски расправляются с партизанами. Если кто-то из вас не готов к таким испытаниям, скажите прямо. Никто вас не осудит. Свое желание биться с врагом реализуете на фронте». Отказников не оказалось.
28 октября 1941 года кандидатов вновь собрали здесь всех вместе и в закрытых кузовах грузовиков доставили в район подмосковной станция Кунцево, где в здании бывшего детского сада размещалась разведшкола.
С этого дня Зоя Анатольевна Космодемьянская – военнослужащая подразделений оперативной (она же – специальная и глубинная) разведки Генерального штаба Красной Армии: курсант Центральной разведывательно-диверсионной школы при ЦК ВЛКСМ в/ч № 9903 Разведывательного отдела штаба Западного фронта, красноармеец по воинскому званию.
Дважды в составе специальных диверсионно-разведывательных групп девушка забрасывалась в тыл противника. В первый раз - в самом начале ноября 1941 года. Уже тогда отличилась: заприметив на обочине лесной дороги проржавевший металлический трос, предложила, дождавшись сумерек, перегородить им проезжую часть. В результате без лишнего шума таким образом был ликвидирован вражеский мотоциклист, в сумке которого диверсантами-разведчиками были обнаружены, а затем доставлены в распоряжение советского командования крайне ценные штабные документы, включая топографические карты с замыслами предстоящих боевых действий немецких войск под Москвой.
«Несколько дней мы двигались вперед, разбрасывали колючки, ребята ходили минировать большак. Продукты подходили к концу, остатки сухарей стали горькими от неосторожного обращения с толом. В группе появились больные (Зоя простыла, у нее заболели уши), и командир принял решение возвращаться. Но Зоя заявила, что несмотря ни на что, мы должны были еще лучше выполнить задание. На базу вернулись 11 ноября», - это строки из рапорта одной из непосредственных участниц той операции Валентины Зоричевой.
На свое второе по счету боевое задание в тыл противника красноармеец З. Космодемьянская была отправлена в ночь с 21 на 22 ноября 1941 года. Ее включили в состав специальной диверсионно-разведывательной группы, возглавляемой 18-летним Павлом Проворовым. Данная ДРГ должна была переходить линию фронта совместно с другой группой диверсантов-разведчиков – 19-летнего Бориса Крайнова. Уже на оккупированной территории обе группы (всего десять человек) в глубине леса напоролись на вражескую засаду. Кто-то погиб, кто-то, проявив малодушие, повернул назад и лишь трое – Борис Крайнов, Зоя Космодемьянская и комсорг разведшколы Василий Клубков, оказавшись лесу вместе, продолжили движение, но маршруту, ранее определенному для разведгруппы Б. Крайнова.
В ночь с 27 на 28 ноября диверсанты-разведчики достигли деревни Петрищево Рузского района Московской области, где, помимо других военных объектов гитлеровцев, предстояло уничтожить и тщательно замаскированный под военную конюшню полевой центр радиотехнической разведки.
Старший, Борис Крайнов, распределил роли: Зоя Космодемьянская проникает в южную часть деревни, Василий Клубков – в северную, а сам командир – в центральную.
Красноармеец З. Космодемьянская успешно выполнила полученный приказ: бутылками «КС» подожгла два дома (по другим данным – три), в стенах которых расположились на постой фашисты, и оставленный на улице без присмотра вражеский автомобиль. Однако при возвращении обратно в лес, когда она уже была далеко от места диверсии, ее заметил и выдал фашистам местный староста. Однако этот факт предательства, совершенный в отношении патриотки, оказался тогда, увы, не единственным. Уже в стенах гитлеровского штаба на девушку как на свою сообщницу указал перешедший на сторону врага и ставший впоследствии агентом Абвера красноармеец В. Клубков.
Несмотря на бесчеловечные пытки и издевательства, которым ее подвергли фашистские палачи, патриотка, по многочисленным свидетельствам местных жителей, держалась стойко и ни чем не нарушила Военной Присяги, в том числе даже не выдала своего настоящего имени.
Также с гордо поднятой головой и полная презрения и ненависти к врагам 29 ноября 1941 года она шла к месту казни – виселице, специально для этого сооруженной гитлеровцами в центре Петрищево.
Из показаний советским следственным органам В.А. Кулика, 1903 года рождения, жителя деревни Петрищево: «…Ей повесили табличку, на которой было написано по-русски и по-немецки: «Поджигатель». До самой виселицы вели ее под руки… Вокруг виселицы было много немцев и гражданских. Подвели к виселице и стали ее фотографировать…
При ней была сумка с бутылками. Она крикнула: «Граждане! Вы не стойте, не смотрите, а надо помогать воевать! Эта моя смерть - это мое достижение». Затем она сказала: «Товарищи, Победа будет за нами. Немецкие солдаты, пока не поздно, сдавайтесь в плен. Советский Союз непобедим и не будет побежден». Все это она говорила в момент, когда ее фотографировали…
Потом подставили ящик. Она без всякой команды встала сама на ящик. Подошел немец и стал надевать петлю. Она в это время крикнула: «Сколько нас ни вешайте, всех не перевешаете, нас 170 миллионов! Но за меня вам наши товарищи отомстят». Это она сказала уже с петлей на шее. Она хотела еще что-то сказать, но в этот момент ящик убрали из-под ног, и она повисла. Она взялась за веревку рукой, но немец ударил ее по рукам. После этого все разошлись…».
Казнь совершили военнослужащие 10-й роты 332-го полка 197-й дивизии вермахта.
Похоронить тело казненной фашисты разрешили только 1 января 1942 года.
Первым о подвиге героически погибшей в Петрищево советской патриотки миру поведал корреспондент газеты «Правды» Петр Лидов. Очерк назывался «Таня» - по вымышленному имени, под которым красноармеец З. Космодемьянская за несколько дней до разыгравшейся в Петрищево трагедии представилась случайно встретившимся ей в лесу бойцам местного, Верейского, партизанского отряда.
Настоящее же имя девушки-партизанки, спустя несколько дней после той знаменитой публикации, установила комиссия, направленная в Петрищево Московским городским комитетом ВЛКСМ. Вот строки из ее акта, датированного 4 февраля 1942 года:
«1. Граждане села Петрищево (следуют фамилии) по предъявленным Разведотделом штаба Западного фронта фотографиям опознали, что повешенной была комсомолка Космодемьянская З.А.
2. Комиссия произвела раскопку могилы, где похоронена Космодемьянская Зоя Анатольевна. Осмотр трупа… еще раз подтвердил, что повешенной является тов. Космодемьянская З.А.».
5 февраля 1942 года комиссия МГК ВЛКСМ подготовила записку в Московский городской комитет ВКП(б) с предложением представить Зою Космодемьянскую к присвоению звания Героя Советского Союза (посмертно). А уже 16 февраля 1942 года увидел свет соответствующий Указ Президиума Верховного Совета СССР. В результате советская диверсантка-разведчица красноармеец Зоя Анатольевна Космодемьянская стала первой в ходе Великой Отечественной войны женщиной-кавалером Золотой Звезды Героя.
К сожалению, в силу неких мотивов партийно-идеологического и военно-цензорского характера героиня была официально объявлена партизанкой, а не военнослужащей органов оперативной разведки Генерального штаба советских Вооруженных Сил, что потом, уже в самом конце 1980-х-начале 1990-х годов, во многом и стала поводом для грязных инсинуаций в отношении ее ничем не запятнанного перед Родиной имени.
Четырежды перезахоранивалась: трижды - в Петрищево, в том числе в последний раз – в центр деревни, к подножию установленного здесь в честь нее памятника, и в четвертый, в апреле 1942 года после кремации, - на Новодевичье кладбище города Москвы.
В послевоенный период в честь Героини были установлены многочисленные памятники и, в том числе: на Минском шоссе близ деревни Петрищево; на платформе станции метро «Измайловский парк»; на улице Советской города Тамбова, а в самой деревне Петрищево - памятная мемориальная плита.
Памяти легендарной разведчицы посвящены музеи и, в том числе, работающие в стенах Московской средней школы № 201 и Осиногайской школы Гавриловского района Тамбовской области.
Имя Зои Космодемьянской также присвоены многим улицам, астероиду и двум морским судам – сухогрузу и танкеру.
Священно имя юной героини и для жителей самого западного российского региона – Калининградской области. Так, в самом Калининграде ее имя носит бывшая немецкая Ерусалемер Штрассе. Переименование состоялось на основании решения Калининградского городского управления по гражданским делам от 1 августа 1946 года. В настоящий момент улица Зои Космодемьянской находится на территории Московского района города Калининграда.
Кроме того, в Калининградской области имеются поселки Космодемьяново (бывший восточнопрусский Бурбельн; Черняховский район) и Космодемьянское (бывший восточнопрусский Мользенен; Гурьевский район)…
Полковник милиции Юрий РЖЕВЦЕВ.