Представляю свой очерк, подготовленный для журнала МВД России «Милиция». Это повествование о судьбе настоящего боевого офицера…
«ТОЛЬКО Я ДО СИХ ПОР, ДО СИХ ПОР ОСТАЮСЬ НА ВОЙНЕ…»
Служба в милицейском спецназе когда-то сама выбрала его, и неоднократные вольные или невольные попытки обмануть судьбу путем смены профиля деятельности неизменно заканчивалась для Романа Юрченко обратным и всегда, как правило, незамедлительным переводом в… спецназ. И сегодня он уже не помышляет об ином, ибо, как теперь твердо убежден, с милицейским спецназом породнен кровно и навсегда.
Под знаком черного берета
Ратное дело Роман выбрал как свою будущую профессию еще в детстве. А могло ли, впрочем, быть по-другому, если мальчишка родился и рос в семье военного моряка, без конца кочующего по отдаленным военным городкам!? С детсадовского возраста в мечтах видел себя только боевым и при этом непременно корабельным офицером. Вот только не предполагал, что когда мечта эта заветная все же исполнится, носить ему на плечах отнюдь не вожделенные с детства военно-морские погоны при золоченном кортике, а куда более скромные, но от этого, уточним, ни чуть не менее благородные милицейские.
Не простым и тернистым оказался этот путь к мечте. Легко, почти играючи по окончанию десятилетки поступил в высшее военно-морское училище, однако уже с первого курса был… отчислен: командиры неправедно обвинили в нечистоплотности. Кто-то по ночам принялся «шакалить», выгр[цензура]я из внутренних карманов курсантских фланелек всю денежную наличность. История для отечественной казармы типичная. Разумеется, в массовом количестве посыпались жалобы и особенно много гневных (и причем прямо в адрес командования вуза) - со стороны родителей из числа людей влиятельных. Получившие взбучку ротные отцы-командиры оказались, тем не менее, бессильными «вычислить» и изобличить виновного, а срок отчитываться перед начальством уже поджимал, вот потому и пошли на откровенный подлог: виновным взяли и назначили курсанта Р. Юрченко. А выбор сделали, не мудрствуя лукаво: за спиной этого паренька не было никакого высокого покровительства, поскольку его папа всего лишь старший мичман, а мама - вольнонаемный служащий уголовно-исполнительной системы. Роман протестовал, требовал незамедлительного вмешательства военной прокуратуры, но его и слушать не стали: в тот же день выкинули за ворота училища, как нашкодившего кутенка.
Потом, где-то год спустя, к Роману с повинной приезжали те самые столь низко опустившиеся до подлога офицеры. Просили не держать зла: на днях казарменный карманник был-таки схвачен с поличным за руку и уже в ходе процедуры дознания во всем покаянно признался и, в том числе, что за него когда-то пострадал невиновный – теперь уже бывший курсант Р. Юрченко.
- Та страшная обида, неправедно нанесенная мне в период курсантской учебы, и побудила меня принять твердое и осмысленное решение, посвятить свою жизнь делу служения Закона: чтобы защищать справедливость, но, оставаясь человеком ратной профессии, - делится вслух Роман Леонидович. – Именно поэтому, проходя после училища срочную в береговых частях Балтийского флота, неизменно отвечал категорическим «нет» на настойчивые предложения своего командования пополнить ряды контрактников или мичманов. Моя дорога была только в милицию…
14 декабря 1992 года за спиной прощально скрипнули двери КПП части. С этой минуты он военнослужащий запаса. Чем заниматься теперь, знал точно: станет стражем правопорядка. А уже в ходе визита к милицейским кадровикам определился и с будущей специальностью – милиционер моторизованного взвода вневедомственной охраны. Почему выбор пал на эту должность? Да потому-то что де-факто это тождественно бойцу группы захвата.
Служба своим по-настоящему ратным характером почти сразу пришлась по душе. А потому старался не ударить в грязь лицом: даже в ходе учебных тренировок выкладывался так, словно действовал в реальном бою. Начальство это оценило и когда при уголовном розыске райотдела потребовалось создание внештатного подразделения спецназа первым и вне конкурса в него отобрали сержанта милиции Романа Юрченко. И хотя новое поприще сулило мало радужную перспективу распрощаться с законными выходными, сам Роман возражать не стал. Для него это была редкая возможность не только отточить свои бойцовские навыки, но и вплотную приобщиться к азам и секретам оперативно-розыскной деятельности.
И, вправду, работы теперь стало невпроворот. И это отнюдь не всегда была только силовая поддержка сыщикам. Нередко, пока операция не достигнет финальной стадии, использовался в качестве младшего инспектора уголовного розыска.
Аналитический склад, помноженный на творческую натуру, помогал ему в одиночку распутывать достаточно сложные уголовные дела.
Старшие коллеги-«опера» восхищенно хлопали его по плечу: «Да у тебя, парень, врожденный талант сыщика, хоть сейчас бы зачислили тебя в свои ряды, но вот только школьного аттестата, который ты имеешь, для этого слишком мало: должности ведь у нас только офицерские. В общем, впереди у тебя одна дорога – учиться и еще раз учиться и желательно при этом, последуй доброму совету, - именно в милицейском вузе».
Так Роман вскоре стал слушателем-заочником Калининградского юридического института МВД России. В мечтах уже видел себя оперуполномоченным уголовного розыска, но… начальство решило по-другому: пусть и как кандидата в офицеры, но направило Романа в августе девяносто шестого не в УГРО, а ряды личного состава Отдельного батальона патрульно-постовой службы милиции, ибо там возникла насущная необходимость в создании собственного подразделения спецназа.
Начинал же здесь с должности помощника командира обычного моторизованного взвода, но в феврале 1999 года, когда за плечами уже было три курса заочной учебы в вузе, возглавил штатный моторизованный взвод специального назначения. Через считанные недели на погоны «упала» и первая офицерская звёздочка - младшего лейтенанта милиции.
Казалось бы, мечта исполнилось: он – кадровый офицер, к тому же представитель элитной когорты российского спецназа, причем спецназовец не только в силу занимаемой должности, но и по статусу: в том же, 1999, году успешно сдал квалификационные экзамены на право ношения при патрульно-постовой форме одежды черного омоновского берета.
И все же строевая служба уже как-то не грела душу: с одной стороны, все никак не заживала обида, вызванная переводом когда-то не в УГРО, куда настойчиво просился, а в мало заманчивые для настоящего «опера» структуры милиции общественной безопасности, а с другой все назойливей и больней на бытовом уровне сказывалось незавидное материальное положение людей в погонах: денежное содержание – смехотворно-издевательское; престиж профессии ратного человека в обществе – запредельно-критическое; перспективы разрешения квартирной проблемы – самые туманные... И в июне 1999 года, как сам теперь оценивает тот свой поступок, сугубо сгоряча сел и написал рапорт об увольнении на «гражданку» с формулировкой «по собственному желанию».
Да, в тот период времени, в отличие от начала печально-драматических девяностых, на «гражданке», если ты, конечно, не пьяница и не белоручка, заработать для достойного существования себя и своей семьи уже можно было. Роман же, и без того никогда не боявшейся тяжелого физического труда, ко всему прочему, напомним, был уже и без пяти минут дипломированным юристом. В общем, без куска хл[цензура] с маслом не остался. Скажем больше: трудился ни где-нибудь, а в высокооплачиваемой должности начальника службы безопасности нефтяной компании. И все же человек ратный переборол в нем человека штатского: душа израненной птицей рвалась обратно в строй. Первое время в нем еще перевешивал аргумент в пользу материального достатка, но к началу 2000 года, когда узнал, что родное для него УВД Калининградской области формирует очередной Сводный отряд для отправки на Чеченскую войну, плотину, что называется, прорвало. Супруга Эльмира, как человек, сама носящая мундир (она – прокурорский работник, на сегодняшний день - младший советник юстиции по классному чину), протестовать и отговаривать не стала.
В состав того Сводного отряда Роман не успел: слишком уж хлопотным и не скорым оказался на поверку процесс восстановления в кадрах органов внутренних дел. Службу начинать выпало с мало престижной должности инспектора-дежурного медвытрезвителя: ничего другого кадровики бывшему спецназовцу предложить не смогли или, может (кто знает!), не посчитали нужным – все-таки в прошлом «вероотступник». Зажав гордость в кулак, стерпел. К исполнению функциональных обязанностей с первого же дня относился образцово, и руководство райотдела через месяц уже само предложило ему перевестись на должность «опера»: эта та служба, где грамотные, толковые и при всем этом добросовестные офицеры нужны, как нигде.
Довелось и повоевать во вторую Чеченскую: несмотря на то, что за плечами не было законченного военного образования, сразу доверили взвод, а на самой войне – самый тяжелый и опасный участок по месту дислокации Сводного отряда: блок-пост № 8, расположенный у посёлка Кундухово Гудермесского района.
- Мы должны были обеспечивать безопасность не только автотрассы, на которой располагались, но и подступов к пролегавшей за спиной железнодорожной ветки Гудермес - Червленная, а также охрану расположенного метрах в ста впереди автомобильного моста через реку Сунжа, - вспоминает сегодня Роман. – Место это проклятое, поскольку в силу характера местности не самое подходящее для организации долговременной обороны. При этом - у нас почти никакого тяжелого оружия, а только в своей основной массе «калашниковы» десантного образца – АКМСы, но, правда, снабженные «подствольниками» и спаренными с помощью куска изоленты пулеметными рожками. К тому же гарнизон блок-поста неизменно оказывался в заложниках всякой очередной огневой дуэли между курсировавшим здесь бронепоездом «федералов» и боевиками, укрывавшимися в «зеленке», что раскинулась сразу напротив блок-поста, и имевшими целью этот самый бронепоезд уничтожить. По сути, это тоже самое, что оказаться между молотом и наковальней: по тебе со всех наличных стволов нещадно молотят сразу с двух сторон – и в лоб, и с тыла. А такие дуэли – почти каждый день, а то и по несколько раз за сутки…
Самое тяжелое на войне, помимо неустроенного быта, - научиться прицельно, уже первыми короткими очередями, накрывать цели из «утяжеленного» АКМС – модификации автомата Калашникова, и без того меньше всего пригодного для снайперских поединков. Лейтенант милиции Роман Юрченко этим искусством на войне овладел не хуже десантников-профи. Вот только учиться пришлось отнюдь не на учебном стрельбище, а в реальном бою: в 22.40 27 ноября 2000 года блок-пост № 8 сразу с двух сторон был подвергнут бандитами интенсивному обстрелу. Масхадовцы действовали наверняка, ибо прекрасно были осведомлены, что в распоряжении «калининградцев» нет в необходимом количестве ни приборов ночного видения, ни ночных прицелов: речь ведь не об армейском «супер-пупер» спецназе, а об обычных – раньше редко даже державших в руках автомат - патрульных милиционерах и «операх».
- Не паниковать,- твердым голосом крикнул Роман подчиненным, - действуй, как я: планку прицела – под срез огневой вспышки; огонь - короткими очередями; патроны – не жалеть…
Блок-пост ощетинился ответным свинцовым ливнем, при этом одну из уничтоженных вражеских огневых точек на свой лицевой счет записал лично сам командир…
Пример мужества и самоотверженности лейтенант милиции Роман Юрченко продемонстрировал подчиненным вскоре также и на стезе незримого поединка с бандитами: в 7.10 15 января 2001 года в Гудермесе в ходе утренней разведки местности обнаружил на пересечении улиц Клубная и Ватутина свежую фугасную закладку общим весом никак не меньше килограмма в тротиловым эквиваленте. При этом мина была заложена на неизвлекаемость и была, вдобавок, снабжена радиодетонатором. Безусловно, что это боевики готовили очередной кровавый теракт против мирных граждан, спешивших по утру на работу в местные госучреждения, а также в отношении вернувшихся после зимних каникул к занятиям в школе детей-учеников. Действовать в сложившейся ситуации можно было только быстро и решительно, и Роман не сплоховал: пока сюда добиралась группа разминирования, организовал службу оцепление вокруг опасной зоны и эвакуацию отсюда населения. А потом еще и лично с автоматом наперевес обеспечивал безопасность военных саперов от потенциально возможного вооруженного нападения из-за спины…
Как гласит один из фронтовых документов, всего же в ходе своей трехмесячной фронтовой командировки, лейтенант милиции Р. Юрченко, кроме всего прочего, «лично досмотрел 148 автомобилей, проверил 96 граждан, 6 из которых были изобличены им как нарушители комендантского часа и паспартно-визового режима, в связи с чем они затем были доставлены во Временный отдел внутренних дел Гудермесского района». И ещё: «Нарядом блок-поста № 8 под руководством лейтенанта милиции Юрченко Р.Л. за весь период командировки не допущено проникновения членов незаконных вооруженных формирований в г. Гудермес со стороны Терского хребта и реки Сунжа».
Честно заслуженной боевой наградой за эти подвиги стала медаль «За отличие в охране общественного порядка», которой на основании Указа Президента РФ был удостоен через полгода с небольшим после возвращения из Чечни.
Боевые побратимы, знавшие об его боевых деяниях не понаслышке, сулили, как минимум, орден: офицер действительно три месяца находился в пекле и пулям, когда разгорался бой, не кланялся! Но где-то «наверху», в чиновничьих кабинетах, расположенных за тысячи километров от Чечни, решили иначе: достоин всего лишь медали, которой стражей правопорядка обычно награждают уже и просто за образцовое и продемонстрированное к тому же вне боевой обстановки исполнение служебных обязанностей…
Впрочем, сам Роман на государство за это не в обиде: не за наградами ведь ехал на войну, к тому же добровольцем, а как настоящий ратный человек во имя обеспечения безопасности Родины.
Впоследствии в Чечню возвращался не раз, но это командировки, хотя уже и превысили по совокупности проведенных на войне дней ту первую трехмесячную, носили преимущественно уже инспекционный характер.
Но пережитое, тогда в первой фронтовой командировке, теперь навсегда в его сердце. Позже эти чувства выльются словами следующих поэтических строчек:
Пацаны, пацаны, я вас вижу как будто реально.
Вы приходите ночью ко мне, как живые во сне.
Вы простите, ребята за все, может, это банально,
Только я до сих пор, до сих пор остаюсь на войне.
Ах, Россия, Россия, за что нам такая расплата?
Как в Чечне не хватает берез, тополей, соловья!
Ах, Россия, Россия скажи, разве в чем виноваты,
Что безумно так любим тебя мы, твои сыновья?
Вновь в строй бойцов спецназа он встал в мае 2002 года, будучи четырьмя месяцами раньше переведенным с «милицейской земли» на оперативную работу в региональное управления по борьбе с организованной преступностью: кадровики, изучив его личное дело, вцепились, как клещами: «Да тебе, парень, в силу наличия такого уровня спецподготовки и боевого опыта цены нет. Конечно, и «опер» ты от Бога, но настоящие бойцы нам в управлении нужны еще больше! В СОБРе сейчас смена поколений: ветераны уходят на пенсию, а молодых спецназовцев приходится воспитывать самим на месте, ибо такой боевой специальности ни в одном милицейском вузе не обучают».
Свою работу Роман считал и без того боевой, ибо в должности старшего оперуполномоченного, согласно штатному расписанию, вел борьбу «с бандитизмом, квалифицированным вымогательством, незаконным оборотом оружия и иными тяжкими и особо тяжкими преступлениями», но, опять же действуя только в интересах Родины, а не в своих личных, в конце концов дал согласие.
Сначала служил в СОБРе, а затем - в качестве оперуполномоченного по особо важным делам отделения подготовки и проведения спецопераций Отряда милиции специального назначения Криминальной милиции УВД Калининградской области.
К марту 2004 года накопилась усталость. К тому же начал испытывать искреннюю потребность в непосредственной работе с людьми. Да и диплом правоведа во многом обязывал самосовершенствоваться на стезе юриспруденции. А удовлетворить эти здоровые амбиции служба в спецназе в силу своей особой специфике уже не могла. Выходом из создавшегося тупика стала просьба о переводе в кадровый аппарат областного УВД. Хотя и потерял существенно в зарплате и льготах, но зато получил прекрасную возможность самореализоваться сразу в двух ипостасях одновременно - и как юрист-профи, и как организатор воспитательного процесса с личным составом.
Однако от судьбы, как известно, не уйдешь, а его, судьба, напомним, - спецназ: не успел еще толком «врасти» в новую работу, как последовал неожиданный вызов к начальнику УВД генерал-майору милиции Сергею Кириченко. В приемной уже находился верный друг и побратим по ОМСНу капитан милиции Виктор Галий. Генерал их принял двоих: «Проверка выявила в ОМОНе серьезные и непростительные просчеты в стиле руководства личным составом, что поставило нас перед необходимостью неотложной смены командования. Предлагаю вам, Роман Леонидович, подумать о переводе на должность помощника командира ОМОНа по кадровой и воспитательной работе. Понимаю, что на этой стезе вы еще новичок, но не Боги ведь горшки обжигают, тем более беря во внимание ваше доблестное спецназовское прошлое. Да, ОМОН пока к числу милицейских спецподразделений не относится, но такой день, поверьте на слово, не за горами (к тому налицо все тенденции), а посему его бойцов уже сегодня необходимо воспитывать и обучать в «стилистике» милицейского спецназа. Командиром отряда назначается капитан Галий. Вы оба - давние сослуживцы и даже, наслышан, друзья, а, значит, сработаетесь в тандеме»…
В результате с 8 июня 2004 года Роман Юрченко – помощник по кадровой и воспитательной работе командира Отряда милиции особого назначения «Град» УВД по Калининградской области. На этом посту вырос из капитанов в майоры милиции…
Позывной - «Маэстро»
Спецназовская судьба Романа Юрченко не отделима от судьбы барда. С шестиструнной гитарой он не разлучен с детства. Первые аккорды освоил с помощью отца, старшего мичмана Леонида Вячеславовича Юрченко, кстати, тоже талантливого барда. К сожалению, не во всех военных гарнизонах, в которые юного Рому забрасывала кочевая служба отца, имелись свои детские музыкальные школы, но там, где они были, мальчуган с удовольствием посещал занятия в них. Так что имеет пусть и неоконченное, но все же маломальское музыкальное образование. Самостоятельно постигать довелось лишь азы вокального искусства.
Свою первую песню сложил, будучи матросом Балтийского флота: как-то на досуге взял в руки гитару и под перебор струн вдруг сами собой родились задушевные куплеты, посвященные нелегким будням военных моряков. К сожалению, не догадался записать тогда слова на листке бумаги. Сегодня бережно хранил бы их, так сказать, «для истории».
Стихи будущих песен рождаются внутри, как озарение. Под заказ же писать не удается: тема и сюжет должны быть отголоском собственных душевных переживаний. Только тогда в словах не будет фальши и псевдонадрывов.
На Чеченскую войну он тоже уезжал, вооруженный автоматом и гитарой. Поэтому еще на борту самолета сослуживцы коллективно присвоили ему позывной «Маэстро». С тех пор он с ним неразлучно по жизни – и на службе, и на сцене, и в дружеских компаниях.
Вот лишь некоторые строки, рожденные на войне, и тогда же сразу ставшие песнями:
…Талон купив на телеграфе,
Мечтая голос слышать твой,
Заказ я сделал в 9:20,
А в 9:30 грянул бой.
Звонок кричит: «Возьмите трубку
и говорите до утра!»
Но никого в пустой дежурке,
И бьют по дзотам снайпера.
Звонок звенит, грохочут взрывы,
Огнем плюется пулемет.
Я так хочу прорваться к милой,
Огонь кинжальный не дает.
А где-то там, на телеграфе,
Устав наш номер набирать,
Телефонист сказал: «Нет связи».
И, потянувшись, двинул спать.
…Легли гранаты рядом лихо,
Отбросив автомат в огне.
Моя душа сказала тихо:
«Прости, я умер на войне».
Как сольный вокалист своих собственных произведений выступает на самодеятельной сцене и, от себя добавим, выступает не без успеха. Так, Роман - лауреат премии XXIII-го Калининградского регионального конкурса-фестиваля военно-патриотической песни «Виктория», лауреат и дипломант Санкт-Петербургского фестиваля «Милосердие белых ночей» и Калининградского фестиваля шансона «Хорошая песня»…
Сегодня авторские произведения Р. Юрченко в репертуаре даже ряда известных исполнителей военно-патриотической песни и, в частности, Александра Маршала. В последнем случае речь идет о тексте песни «Если я завтра вернусь» (но музыка – самого Александра Маршала).
Серьезные и при этом многообещающие шаги Романом уже сделаны и на профессиональной эстраде. А способствовало тому близкое знакомство, с калининградским предпринимателем Геннадием Поповым, которое быстро переросло в крепкую мужскую дружбу. Геннадий тоже талантливый бард. На этой почве ребята и сошлись. В результате в марте 2006 года родился дуэт «Опасный возраст». А уже летом «Опасный возраст» имел большой успех у публики, пришедшей на гала-концерт Калининградского фестиваля шансона «Хорошая песня». Тем же летом две тысячи шестого дуэт получил приглашение от столичных продюсеров записаться для песенного диска-альбома «Контрасты».
Сегодня в творческой копилке дуэта «Опасный возраст» уже пять подобных проектов, в том числе речь идет и о дисках-альбомах «Армейский супер-хит (100 солдатских и матросских шлягеров)» и «П.П.Ш. (новые имена в жанре «Русская песня»)», а на выходе из образной творческой лаборатории – еще несколько, сделанных в тех же лучших традициях отечественного шансона.
Поклонники творчества «Опасного возраста» имеют возможность приобщиться к искусству своих кумиров и через Интернет. Для этого достаточно набрать ссылку
http://opasnyvozrast.ru/
Однако какие бы заманчивые перспективы не сулила профессиональная работа на эстраде сам Роман Юрченко не готов пожертвовать ради нее милицейской службой, ибо человек ратный в нем пока на первом месте. Вот только, может быть, когда выйдет в отставку. А пока что, как говорится, песня ему и жить, и служить помогает, а посему пополнять ряды армии заслуженных отставников он пока категорически не намерен…
Полковник милиции Юрий РЖЕВЦЕВ.
НА СНИМКАХ: калининградский офицер-спецназовец майор милиции Роман Юрченко;
в ходе XXIII-го регионального конкурса-фестиваля военно-патриотической песни «Виктория» офицер-спецназовец Роман Юрченко исполнил авторскую песню «Встреча», которую весь зал, включая жюри во главе с председателем комитета по делам воинов-интернационалистов при Совете глав правительств государств - участников СНГ Героем Советского Союза Русланом Аушевым, слушал стоя…
Фото капитана 2 ранга Владимира СУЛЬЖЕНКО.