Еще одно упоминание о Григоренко:
Часть статьи на:
http://psyterror.jino-net.ru/index.html ... /enio.html
- полный текст.
Там же и о Черняховской спецбольнице.
О ПСИХОТРОННОМ ОРУЖИИ
Материал предоставлен:
Институт Эниологии, Красноярское отделение.
Международная академия энергоинформационных наук (МАЭН)
660000, г. Красноярск, а/я 19614
тел. (3912) 65-62-77
ОГЛАВЛЕНИЕ
Микроволновое оружие
Оптические лазеры
Рентгеновские лазеры
Пучковое оружие
Магнитострикционный эффект
Звуки "тишины"
Получение ультразвука
Несмертельное оружие
Прикрытие психиатрией
Психотронная обработка населения (ПТО)
Разработка психотронной техники
Необходимо законодательство
Приложения
Литература ...
...К концу 70-х годов в СССР было уже около сотни психотюрем, причем число их постоянно возрастало. Имея в виду темп развития, можно полагать, что ко времени краха коммунистической системы количество тюрем - «больниц» достигло 150. В некоторых случаях это были отдельные, специальные заведения. Но, как правило, в обычной тюрьме создавался «психокорпус» или «психоотделение». Так было проще в организационном отношении, да и экономились драгоценные государственные фонды.
Наиболее известными среди психотюрем и тюрем с психоотделениями были больница при Институте им. Сербского, Новослободская и Бутырская тюрьмы, тюрьма «Матросская Тишина» (все в Москве и под Москвой), психиатрическая больница в городе Белые Столбы Московской области, психоотделение тюрьмы «Кресты» и больница им. Скворцова-Степанова на улице Лебедева в Ленинграде, больницы и тюрьмы в Днепропетровске, Казани, Калинине, Черняховске, Алма-Ате, Ташкенте, Великих Луках, Запорожье, Челябинске, Кишиневе, Минске, Орле, Полтаве, Киеве (Дарница), Риге. Я назвал только некоторые, самые известные места психотеррора. Заведениями несколько меньшего масштаба, а также соответствующими отделениями была просто утыкана карта СССР (64, с.20 - 21).
Особый ужас содержания инакомыслящих в этих подлинно каторжных заведениях состоял в том, что в них помещались не только политические узники, но и действительно умалишенные, совершившие уголовные преступления, подчас тягчайшие злодеяния — убийства, изнасилования с особой жестокостью и т.п. Вначале «психушки» находились в распоряжении МВД СССР, но в начале 70-х годов были переданы в более надежное распоряжение — они стали теперь учреждениями КГБ СССР.
Заключенным в психбольницы диссидентам назначали в огромных дозах крайне вредные и подчас почти смертоносные препараты. Применением таковых препаратов отличались, в частности, «доктора» из Днепропетровской специальной психиатрической больницы, которые издевались, например, над известным украинским диссидентом Леонидом Плющом.
Генерал П.Г. Григоренко в своих мемуарах рассказывает, что он был потрясен количеством «медикаментов», которые насильственно впихивали в узников — буквально целая горсть таблеток одновременно.
В результате несчастные не могли различать цвета, утрачивали вкус, их рот был постоянно пересохшим, а желудок горел. Если же «больной» уклонялся от принятия «медикаментов», их вводили внутримышечно. Тот же Григоренко приводит примеры введения аминазина, в результате которого на ягодицах узника образовались такие нарывы и язвы, которые можно было удалить только при помощи тяжелой хирургической операции (64, с. 21).
Официальная психиатрия в лице руководителей Государственного центра социальной и судебной психиатрии имени профессора Сербского и Российского общества психиатров хранит величественное молчание, прикрывая гниль, лежащую в основе карательной психиатрии, фасадом иллюзорного благополучия — так же, как благообразные вышибалы охраняют вход в публичный дом (64, с. 34).
Карательная психиатрия, психиатрия, унижающая достоинство человека и пренебрегающая его правами, в нашей стране, к сожалению, бессмертна и продолжается по настоящее время только в скрытых от общества формах.
Действующий с 1993 года «Закон о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» носит декларативный характер и никаких прав не гарантирует. Грубейшим образом нарушаются не только общие и отсылочные пункты этого закона, но и статьи прямого действия, касающиеся процедуры недобровольного освидетельствования и недобровольной госпитализации, а также порядка помещения и содержания больных в психиатрических домах-интернатах. Множатся жертвы обмана, связанного с использованием психической несостоятельности при сделках, касающихся купли-продажи недвижимости. По-прежнему несовершенна система принудительного лечения, особенно в психиатрических больницах со строгим наблюдением, в большинстве из которых (Сычевка, Черняховск, Волгоград, Казань и др.) (64, с. 35).
Главный центр судебно-психиатрической экспертизы, кормился на деньги своего грозного работодателя — КГБ (64, с. 40).
Клинической особенностью контингента лиц, проходивших СПЭ в период массовых репрессий, были так называемые реактивные психозы — острые состояния глубокой дезорганизации психической деятельности, возникавшие как стрессовые реакции на неожиданную психическую травму. Еще вчера человек занимал устойчивое почетное место в обществе, а сегодня он никто, да еще стал объектом унижения для карательной машины — орудия того же общества. И подследственные неожиданно (особенно для гэбэшников) начинали странно себя вести: столбенели, теряли способность к разговору, начинали ходить на четвереньках, лаяли и т.д.
Проявления реактивных психозов, поиски способов их лечения обусловили необходимость создания специальной клиники. Эксперты устанавливали факт психического расстройства, указывая, что оно развилось после ареста, а потому нет оснований для освобождения от ответственности по причине психической болезни.
Для ретивых чекистов возникла ранее неизвестная им ситуация: расстрелять или сослать в лагерь вроде бы еще рано — следствие только началось, не выявлены многие факты, а направить больного в психиатрическую больницу ни в коем случае нельзя: вдруг сбежит. Вот тогда и возникла у сообразительных ребят из госбезопасности идея создания специальных тюремных психиатрических больниц в ведении системы госбезопасности.
По мнению Ф. Кондратьева, лидер КПСС Никита Сергеевич Хрущев стал проводником постулата, заключавшегося в том, что только психически ненормальные люди при коммунизме будут совершать преступления и что только они способны выступить против социалистического строя. Эту «мудрость» подхватил руководитель «четвертого» отделения Института им. Сербского Д. Лунц. И он приступил к разработке теории психопатологических механизмов совершения преступлений. А к тому времени, ничего не ведая о коварном ученом из страшного психиатрического института, объявилась новая многочисленная ватага «политических» — диссиденты (инакомыслящие). Вот как раз они, беспардонно, по мнению чекистов, нарушавшие «святые» статьи УК РСФСР (70-ю — антисоветская агитация и пропаганда, и 190-ю — распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный строй), и стали основными пациентами специального отделения института(64, с. 44-45).
Началось активное выискивание «психопатологических механизмов» психической болезни, дающих основания отстранить обвиненного от защиты в суде и направить его на лечение в тюремную психиатрическую больницу. И находили, и отправляли. Кондратьев — солидный ученый, видел все это изнутри. Он был в 1980 году ни кем иным, как куратором Казанской ТПБ, и сам испытывал на психическую крепость духа одного диссидента — А. Кузнецова, рабочего, чьи мытарства по кругам психиатрического ада длились 17 лет (!): с 1971 года по 1988-й.
Естественно, что в тюремные больницы МВД никого из посторонних не допускали. Сам Ф. Кондратьев, не раз бывавший в Казани, предпочитает не рассказывать о виденном им лично. Он ссылается, например, на прочитанный им отчет комиссии Минздрава СССР о состоянии больницы МВД «Сычевка», что в Смоленской области: «Сычевская психиатрическая больница со строгим наблюдением не соответствует понятию больницы как учреждения органов здравоохранения».
Можно согласиться с ученым, что психиатрия кол[цензура]лась вместе с линией КПСС; впрочем, с этой линией в стране кол[цензура]лось все. Пики этих кол[цензура]ний выражались в преобладании признанных вменяемыми, прежде всего за счет шизофрении (64, с.45). Советская власть эпизодически в качестве меры наказания направляла своих недругов в психиатрические дома (64, c 48).
Так что советское руководство в некоторых случаях считало очень удобным использовать возможности психиатрии для бесшумного и внешне гуманно обставленного изъятия с политической арены тех или иных «неудобных» лиц. Позже бывало и так, что психиатрия помогала властям уберечь от заслуженного наказания безусловных палачей своего народа (64, c. 49).
При обычной психиатрической больнице Казани сначала завели специальное отделение для «политических», но поскольку они-то были людьми нормальными, то могли и убежать. И тогда, а случилось сие в январе 1939 года, охранять это специального отделение велено было охране казанской тюрьмы НКВД. Поскольку специального отделения совершенно не хватало для содержания все увеличивавшегося числа психически «ненормальных» государственных преступников, нарком внутренних дел Л.П. Берия спустя несколько месяцев перевел своим распоряжением всю Казанскую психиатрическую больницу в ведение НКВД, и вот так появилась первая тюремная психиатрическая больница и в СССР, и на всем земном шаре. Это заведение сконцентрированного коллективного безумия, хладнокровно организованное советскими чекистами, до сих пор хранит свои страшные тайны (64, с. 51-52).
Если, поданным МВД СССР от 16 ноября 1956 года, по причине «выздоровления» было выписано из ЛТП Б в 1950—1952 годы 71 человек, то в следующие три года (1953-1955) — 234 человека.
По причине «улучшения психического состояния» за тот же период (1950—1952) были выписаны только 14 человек, а в 1953—1955 годы — 683 человека, то есть в 49 раз больше!
Такая же картина складывалась и по КТПБ. За 1950—1952 годы выписано по причине «выздоровления» 127 человек, а за 1953-1955 годы — 427 (64, с.128).
У членов комиссии, естественно, возник вопрос о причинах выздоровления такого фантастически большого числа больных. Объяснить этот феномен можно было чем угодно, но только не достижениями советской медицины. Председатель комиссии А. Кузнецов взял на себя смелость по этому поводу высказаться следующим образом: «Объяснение этому можно найти в изменении практической деятельности органов КГБ. Реабилитация неправильно осужденных привела к пересмотру дел лиц, находившихся в тюремных психиатрических больницах. Эти больницы, являясь учреждениями, подведомственными органам государственной безопасности, отражали в своей деятельности, несли на себе все те отрицательные особенности, которые были характерны для этой системы того периода. Вместе с тем следует указать и на явное неблагополучие с судебно-психиатрической экспертизой за последние годы, что объективно способствовало незаконному содержанию людей в условиях принудительного лечения с изоляцией.
Судебно-психиатрическая экспертиза таким образом в ряде случаев создавала «законное» обоснование для содержания этих больных в этих условиях. Институт им. Сербского за последние годы в связи с его монопольным положением и бесконтрольностью его деятельности во многом потерял свою самостоятельность экспертного учреждения (64, с. 128 - 129).
Попытки вмешательства в деятельность института как органов здравоохранения, так и общественных организаций ни к чему не приводили, так как в этих случаях руководство института прикрывалось «особой значимостью» института, «особыми директивами» и особой заинтересованностью органов прокуратуры, юстиции и КГБ. Проверка заявлений т.т. Писарева и Литвин-Молотова подтвердила наличие крупных непорядков в работе Института им. Сербского, который в своих экспертизах обычно рекомендовал органам суда и следствия направлять на принудительное лечение с изоляцией всех обвинявшихся по ст. 58 и признанных невменяемыми. Руководство института допускало нарушение законности, выражавшееся в том, что врачи-эксперты дела по политическим преступлениям не изучали, не докладывали их, а как правило, эти дела привозил в институт следователь КГБ за тридцать минут до начала экспертизы, сам докладывал суть дела, присутствовал при экспертизе и даче медицинского заключения. Учитывая, что заявления т.т. Писарева и Литвин-Молотова о непорядках в тюремных психиатрических больницах МВД СССР и в Институте судебной психиатрии имени Сербского подтвердились».Ответственный контролер КПК при ЦК КПСС Кузнецов подписал этот документ 30 ноября 1956 (64,с. 129).
Таким образом, по существу, законодательство в отношении наказания так называемых душевнобольных инакомыслящих по-прежнему осталось репрессивным, несмотря на новые, более «прогрессивные» формулировки.
Одновременно вступила в действие утвержденная Минздравом СССР (от 10 октября 1961 г. 04-14/32) инструкция «По неотложной госпитализации психически больных, представляющих общественную опасность». Суть ее заключалась в том, что психически больной мог быть без согласия родственников и опекунов насильственно госпитализирован с помощью милиции.
В течение суток после госпитализации больной должен был быть обследован специальной комиссией в составе трех врачей-психиатров, которая рассматривала вопрос о правильности стационирования и необходимости пребывания больного в стационаре. Таким образом, тройке психиатров приходилось решать не только чисто медицинские вопросы о диагнозе и глубине расстройства психики. Она брала на себя ответственность решать, что имеет место общественная опасность лица, — трудная задача, не всегда и суду под силу.
По сути дела, инструкция предоставила весьма широкие полномочия психиатрам принимать решения о судьбах людей. А решения эти зависели от взглядов и настроения врачей. Ибо в инструкции ни слова нет о квалификации психиатров, о процедуре пересмотра решения, голосования, протоколирования и т.п. Авторы инструкции исходили, главным образом, из презумпции неправосубъектности психически больных.
Но отсутствие права на защиту и пересмотр решений и забвение гласности таили в себе угрозу незащищенности лиц, против которых могло быть начато психиатрическое преследование, от злоупотреблений власти.
Все вышеупомянутые государственно-ведомственные нормативы составили правовую (вернее, антиправовую) основу, начинавшей набирать обороты очередной репрессивной кампании советских властей против инакомыслящих (диссидентов) (64, с 146-147).
Теперь совершенно ясно, что именно с благоволения партийной верхушки маховик репрессий против инакомыслящих набирал скорость. Были созданы новые тюремные психиатрические больницы: в 1961 году — Сычевская (Смоленская область); в 1964 году — Благовещенская (Амурская область); в 1965 году — Черняховская (Калининградская область) и Костромская.
Если в 1956 году был отмечен самый низкий уровень заполнения Казанской и Ленинградской ТПБ (соответственно, 324 и 384 узника), то в 1970 году в Казанской больнице находились уже 752 человека, в Ленинградской — 853, а всего в спецбольницах МВД СССР — 3350 заключенных.
Естественно, что увеличился поток арестованных , доставлявшихся на СПЭ в ЦНИИСП. Поданным Ф. Кондратьева, число таких людей в среднем составляло за год 350 (64, с. 149-150).
В таких условиях в 1950—1960-е годы и по настоящее время началось трагическое перерождение психиатрии в нашей стране, в результате которого была подведена теоретическая база под психиатрические репрессии и образовалось целое поколение врачей, автоматически определявших людей невменяемыми по распоряжению любого чиновника, чаще всего с диагнозом «шизофрения».
Подобное решение сразу влекло за собой список ограничений: в профессиональных возможностях и вообще в дееспособности, в переписке и многих других (64, с. 150).
Будь на дворе 1937 год, проблем с такого рода смутьянами не возникло бы; все решалось бы по известному правилу Сталина: «нет человека — нет проблемы». Но теперь легче и удобнее таких неугодных людей назвать психически больными, умышленно смешивая их с настоящими душевнобольными, и получить добро на заключение их в психиатрические больницы. И ведь в виду имелись не только политически инакомыслящие граждане, но и те, кто сражается просто за справедливость в обычной жизни против самодуров — руководителей предприятий, организаций, воинских частей, органов милиции и т.п., кого они при поддержке угодливой «общественности» загоняли в психушки (64, с. 162-163).
В холодной и рассудительной голове Андропова, этого достойного наследника Дзержинского, созрела безумная идея, в соответственно меняющейся политической, экономической и социальной обстановке в СССР, «цивилизовать» расправу над инакомыслящими, заменив оскандалившийся нравственно на весь мир громоздкий, ставший экономически убыточным, политический ГУЛАГ компактным, тихим и почти незаметным обществу ГУЛАГом психиатрическим. Идея «четверки» о развитии сети психиатрических «учреждений пришлась по душе ЦК КПСС. 6 октября 1967 года секретариат ЦК КПСС, на котором присутствовали Суслов, Устинов, Кулаков, Пельше, Капитонов и Данилов, рассмотрел записку Андропова. В выписке из протокола № 35/13с заседания секретариата ЦК значилось:
«1. Поручить Госплану СССР подготовить и в двухмесячный срок внести в СМ СССР предложение о дополнительных капитальных вложениях на 1968— 1970 гг. для строительства новых и расширении имеющихся психиатрических больниц…
2. Поручить Советам министров РСФСР и УССР, Моссовету, исполкомам Ленинградского и Киевского областных и городских советов депутатов трудящихся изыскать дополнительные площади для переоборудования их под специальные психиатрические учреждения (имеются в виду тюремные психиатрические больницы МВД СССР) и. безотлагательно решить вопрос о госпитализации проживающих в Москве, Ленинграде и Киеве граждан (64, с.163).
Была начата разработка проектно-сметной документации на строительство крупной больницы специального типа в Новосибирске. При изоляторе тюрьмы в Орле к 1970 году организовали психиатрическую больницу на 320 коек, еще две такие же больницы в Костроме и в Кировской области, а также психиатрическое отделение при Ухтинской больнице УВД КомиАССР. К1970 году количество коек для содержания душевнобольных в тюремных психиатрических больницах МВД СССР увеличилось на 595 и составило 5425.
Психиатрический ГУЛАГ, словно раковая опухоль, начал медленно разрастаться (64, с.164).
Из записки товарищу Косыгину А. Н. от 18мая 1979 года:
«За последние годы число психически больных увеличивается. В 1978 г. их состояло на учете 4486 тысяч, из которых около 75тыс. человек, по оценке специалистов, считаются потенциально социально опасными. Сеть больниц, предназначенных для лечения психически больных, развивается недоетаточно, что видно из следующей таблицы:
1965 г.
1978 г.
Число психически больных, включая алкоголиков и наркоманов, находящихся на учёте (тысяч)
2212
7188
Число психиатрических больниц
389
461
В них коек (тысяч)
215,5
358,8
(64, с. 178)
В этом месте следует отметить, что к 1978 году к психиатрическим больницам специального типа МВД СССР прибавилась «тюремница» в селе Дворянское Волгоградской области на 550 мест и готовилось открытие подобных заведений на базе женской колонии исправительно-трудового лагеря в г. Иванове и в посёлкеке Форносово в Ленинградской области. Всего же к концу 1979 года в психиатрических больницах специального типа МВД СССР содержалось более 6308 заключенных, что по сравнению с 1968 годом (2465) составило увеличение на 155% (64, с.179)!
Целесообразно привести ещё один документ.
СЕКРЕТНО 8. Министерству внутренних дел СССР (по территории РСФСР) обеспечить в 1981-1990 годах строительство и ввод в эксплуатацию больниц специального типа согласно приложению 5.
18. Министерству медицинской промышленности обеспечить производство в 1981-1985 годах и в 1990 году психотропных лекарственных средств для лечения психически больных согласно приложению 7; разработку технологии изготовления и освоения промышленного производства в 1981-1985 гг. психотропных лекарственных средств, аналогичных наиболее эффективным препаратам этой группы, выпускаемым за границей». МВД СССР отреагировало на постановление весьма серьезно и оперативно. Началось строительство тюремных психушек в Красноярске, Хабаровске, Кемерово, Курске, Куйбышеве и Новосибирске с общим количеством коек — 3509 (64, с.180).
В 1986 году только в шести крупнейших психиатрических больницах специального типа МВД СССР — Казанской, Ленинградской, Орловской, Сычевской, Черняховской, Благовещенской находились в заключении 5329 человек.
Вот как выглядит динамика роста заключенных, отбывающих принудительное лечение в одной из крупнейших психиатрических больниц специального типа МВД СССР — в Ленинградской: 1956 год — 324, 1967-й - 783, 1979-й - 854, 1980-й - 915, 1985-й -1059, 1986год- 1181 (64, с. 184-185).
В1988годувведении Минздрава СССР находилось 16 психиатрических больниц специальноготипа МВД СССР. На психиатрическом учете состояло 776
тысяч пациентов (64, с. 192).
Навсегда должны остаться в памяти страшные репрессии в области психиатрии, не имеющие аналогов в мировой практике:
1) Неправомерность длительного (от 3 до 15 лет) и обусловленного медицинскими соображениями пребывания в условиях тюремного режима, более жесткого, чем для психически здоровых людей в тюрьмах и на спецпоселении.
2)Злоупотребления психиатрическим диагнозом, когда не соблюдалось предусмотренное законом соответствие между юридическими и медицинскими кри-териями невменяемости и одна лишь констатация психических расстройств приводила к заключению о невменяемости, избавляя советскую систему от объективного рассмотрения дел, связанных с критикой советского режима.
3) Не обоснованное в медицинском отношении признание лиц без выраженных психотических расстройств социально опасными душевнобольными, с рекомендацией принудительного лечения в психиатрических больницах специального типа системы МВД СССР.
4) Многолетнее содержание лиц, признанных невменяемыми по политическим статьям УК РСФСР и не имевших тяжелых нарушений психики, с сохранным интеллектом и правильным поведением, в одной камере (палате) с тяжелыми и опасными больными, в состоянии бреда и агрессии, и физически запущенными.
5) Намеренный и умышленный разрыв социальных связей больных — направление их в больницы, находящиеся на далеком расстоянии от места жительства родственников (например, в Черняховск Калининградской области с Дальнего Востока).
6) Лишения больных гражданских прав путем признания их недееспособными по инициативе врачей, без медицинских оснований.
7) Зависимость экспертной службы и органов, осуществляющих принудительные меры медицинского характера, от следственных органов и госбезопасности.
8) Принудительное лечение без медицинских показаний и учета противопоказаний: назначение психотропных средств, в том числе без употребления корректоров, снимающих побочный эффект от их применения; искусственное вызывание боли и повышенной температуры тела путем внутримышечного введения масляного раствора серы (сульфазина); назначение влажного обертывания, при высыхании которого возникают сильные боли; применение наказаний, в том числе физических; переводы в беспокойные палаты при реакциях протеста против бесчеловечного режима.
9) Отсутствие какой-либо социальной программы реабилитации больных, зависимость их даже при отправлении физиологических потребностей от прихоти надзирателей и санитаров (до 1988 года это были сотрудники МВД СССР, а до 1991-1992 годов функции санитаров выполняли так называемые условно осужденные, проносившие в психиатрические больницы со строгим наблюдением алкоголь и наркотики, вступавшие в контакт с наиболее асоциальными больными,
навязывавшими всем, в том числе и политическим диссидентам, свои лагерные «законы»).
10) Полное отсутствие каких-либо независимых контрольных органов, надзирающих как за правильностью судебно-психиатрических и судебных решений так и за ходом, адекватностью и длительностью принудительного лечения.
В докладе американской делегации на конгрессе в Афинах в 1989 году была высказана обеспокоенность, что новое положение о психиатрической помощи в нашей стране не обеспечивает достаточных гарантий против необоснованной госпитализации и что даже правозащита, декларированная этим положением, все ещё не реализована на практике (64,с.193-195).
ПСИХОТРОННАЯ ОБРАБОТКА НАСЕЛЕНИЯ (ПТО)
Применение оружия, поражающего излучением позволяет эффективно скрытно проводить любые виды репрессий, тем более, что правоохранительные органы такой вид преступлений никогда не раскроют, а потерпевшие, если останутся по каким-либо причинам в живых доказать ничего не смогут (у них либо будет полностью стёрта память, либо они не смогут контролировать свои действия), так как коррумпированные психиатры, входящие в преступные группировки, такой контингент заранее ставят на учёт и заводят медицинские карточки в психиатрических лечебных заведениях.
В качестве излучателей, поражающих психику и организм человека, применяются:
A. Инфразвуковая техника (вибрационная и импульсная). Инфразвуковая волна, направленная мощным импульсом, может создать подобие толчка или стука, разрушать хрупкие предметы;
B. Электронная аппаратура для облучения радиоволнами различной частоты вплоть до СВЧ. И та, и другая спарены с видеоаппаратурой, дающей возможность просматривать сквозь стены (тепловидение, метод промышленного рентгена и др.);
C. Электронная аппаратура, спаренная с компьютерной системой в сочетании с гипнозом для вторжения в работу мозга;
D. Лазерная аппаратура для физических ожоговых поражений [26,с.47].
От действия излучателей появляются следующие симптомы: удары в мышцы. Судороги ног, пальцев ног, зуд, жжение в подошвах, боль в ушах, онемение рук ночью, вызов аритмии сердца, появление ожоговых пятен на теле. Все эти болевые ощущения проходят при отклонении в сторону от источника воздействия, но причинённый вред тканям и органам организма человека сохраняется (26,с.48).
Результаты научных исследований в области изучений воздействий электромагнитных полей и акустических волн на психосоматику человека полностью совпадают с ощущениями жертв психотронного оружия. В обоих случаях присутствуют: опоясывающие и острые головные боли; головокружение; давление на барабанную перепонку; кол[цензура]ния (вибрация) брюшной стенки и грудной клетки, отдельных групп мышц; сухость во рту; боли в зубах и дёснах; затруднённое глотание; влажность рук; боли в костях и мышцах; тремор конечностей; болезненные ощущения в половой системе; аритмии; повышение или понижение артериального давления; снижение остроты зрения; кашель; повышение или понижение температуры тела; кома; зуд; распирание тканей; модуляция речи; состояние страха, тревоги и так далее. При целенаправленном облучении вышеперечисленными ощущениями можно легко управлять, значительно их расширить, целенаправленно воздействовать на любые участки мозга и организма, использовать человека в качестве радиоуправляемой модели. Перечень искусственно создаваемых болезней и повреждений здоровья подопытных людей полностью соответствует перечню болезней и повреждений здоровья людей, подвергшихся электромагнитному или акустическому облучению. Согласно этого перечня наиболее распространёнными являются: злокачественные новообразования; поражения сердечно-сосудистой системы; свёртывание или распад крови; болезни мозга; функциональные изменения или поражения вплоть до летальных в периферической и центральной нервной системе; болезни глаз; болезни половых органов; нарушения опорно-двигательного аппарата; распад костной ткани; повреждения или разрыв органов; атрофия мышц; поражения эндокринной системы; повреждения кожи; трофические повреждения – выпадения волос, ломкость ногтей и так далее. Практически все технологии психопрограммирования людей предусматривают обязательную жёсткую обработку психоэнергетического центра человека, включающего в себя: сердце; органы расположенные в брюшной области; половые органы; предстательную железу; матку и её придатки; позвоночник; мозжечок; левое и правое полушария головного мозга; лобные доли; зрение; другие органы чувств и голосовые связки (63, с.19 – 20).
К тяжкому вреду относится также расстройства здоровья, соединенное с полной утратой профессиональной трудоспособности, возникшей после облучения с целью причинения вреда излучателем, запрещенным к обороту. После облучения потерпевшего электромагнитными излучениями, превышающими предельно допустимые уровни, он неизбежно получает группу инвалидности не позволяющую выполнять свои служебные обязанности и вообще утрачивает трудоспособность. Учитывая важную роль коры больших полушарий головного мозга и гипоталамуса в осуществлении технических функций человека, можно ожидать, что длительное воздействие предельно допустимых доз излучения с целью причинения вреда может привести к психическим расстройствам, в том числе к изменению условно-рефлекторной деятельности, поведенческих реакций, состояния кратковременной и долговременной памяти, изменениям биоэлектрической активности различных структур мозга.
Также с помощью такого устройства можно на подсознательном уровне внушить людям чужие мысли и таким образом контролировать их действия. Известны “жесткое” и “мягкое” психопрограммирование. “Жесткого” зомби нередко удается определить по “экстерьеру” манере поведения: отрешенность на лице, не соответствующая выражаемым в словах эмоциям, необычностью цвета белков глаз, вялым интонациям голоса, неправильной речью, отсутствием способности сосредоточиться, замедленностью реакций. “Мягкий” зомби ничем не отличается от всех других людей. Профессиональное зомбирование чрезвычайно сложно и требует досконального изучения психофизиологии объекта, использования специальной медицинской и компьютерной аппаратуры, задействования кодировщиков – гипнотизеров владеющих техникой многоступенчатого гипноза [39,с.193].
Психотронная “матрешка” содержит в себе несколько совершенно разных личностей. При переключении с одной на другую меняются манеры, походка, улыбка, выражение глаз. Для зомбирования характерно разрушение памяти человека, что можно сделать скрытно, на расстоянии, с помощью электромагнитного излучателя или при контактном способе обработке объекта с помощью электрошока. Для разрушения нейронов памяти используется пропускание через голову человека очень болезненных электроимпульсов в 150 вольт и мощностью в десятки раз больше, чем при обычной судорожной терапии.
Для более быстрой обработки объект пичкают наркотиками и нейролептиками, подавляющими его волю (например, аминазин).
В качестве подтверждения приведенных методик зомбирования можно рассмотреть несколько применяющихся на практике приемов.
Метод 1.
-персону изымают из ее прежней сферы, контакты с которой полностью прерываются;
-режим дня должен целиком противоречить его прежним привычкам
-активно провоцируется недоверие ко всем, кто жертву окружает;
-осуществляются непрерывные акции дискредитации (подтасовка, высмеивание);
-диета преимущественно углеводная и безбелковая, с подмешиванием отупляющих сознание препаратов (аминазин) и обязательным недосыпанием;
-по достижения состояния тупого безразличия, проводится необходимое кодирование приемами активного внушения или гипноза.
Метод 2.
Этот вариант слагается из трех последовательных ступеней , таких, как:
-промывание мозгов (очистка памяти от некогда ею воспринятого, ломания временно-пространственных ориентиров, создания безразличия и к прошлому и к будущему);
-словесное кодирование (активное воздействие на психику, в которую внесена определенная идея и представления);
-закрепление (контроль усвоенности внедренного).
Техника реализации этих фаз обычно такова: используя гипноз и сильные снотворные (к примеру, барбамил с подмешанным к нему аминазином…) (39,с.194-195).
Приведенные сведения подтверждаются завербованными разведками других государств или бежавшими в другие страны сотрудниками спецслужб СССР и России, офицерами (ГРУ, КГБ – ФСБ) и службы внешней разведки: генерал Поляков; генерал Калугин; полковник Запорожский; майор Суворов-Резун (бежал в Англию); полковник Станислав Лунев (бежал в США в 1992 году); подполковник Олег Гордиевский; Валерий Мартынов; Борис Южин; Сергей Моторин; Сергей Третьяков (бежал в октябре 2000 года в США) и многими другими.
Генерал КГБ Олег Данилович Калугин подтверждает серийное изготовление и применение сотрудниками КГБ СССР оружия, поражающего излучением (психотронное) для причинения вреда в массовых масштабах. Более того он утверждает, что сотрудники КГБ СССР осуществляли карательные функции при помощи врачей-психиатров (52, с.88).
РАЗРАБОТКА ПСИХОТРОННОЙ ТЕХНИКИ
Многие российские ученые подтверждают проведение исследований по электромагнитным и инфразвуковым, ультразвуковым излучателям, предназначенным для причинения вреда (оружие, поражающее излучением).
Седлецкий В.А. подтвердил, что с 1982 г. в нашей стране начала создаваться система загоризонтных радиолокационных комплексов. Вскоре оказалось, что входящие в комплекс фазированные антенны способны работать и на излучение. При этом создается единое психотронное поле, способное оказывать влияние на сознание человека. Такие антенны были созданы в Чернобыле и в Краcноярске-26.
Они входят в систему под названием «Шар». Она призвана управлять тета-ритмом и дельта-ритмом человеческого мозга. В спец. районе Красноярска-26 проводятся работы с излучателями, поражающими психику и организм человека.
Разработками в области психотроники занималось более 20 институтов. ...) Конец цитатаы.
Вопрос к аудитории - не видит ли кто нибудь в сегодняшнем своем окружении подобной практики?
Конечно вопрос риторический..
