В данный момент пишу статью о "Метгетенском" прорыве 20-26 февраля 1945 года, имеются некоторые материалы по 39 армии генерала Людникова, в составе которой была 192 стрелковая дивизия. Не претендуя на истину, предлагаю короткое исследование, выводы делайте сами......
39 армия,113 (Тильзитский) стрелковый корпус в составе: 192,262,338 стрелковых дивизий. Командир корпуса: генерал-майор Олешев Н.Н., командир 192-й СД – полковник Басанец Лука Герасимович.
17 мая 1945 года корпус награждён Орденом Красного Знамени: «За образцовое выполнение заданий командования в боях с фашистскими захватчиками при овладении городом и крепостью Кёнигсберг и проявленные при этом доблесть и мужество» Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР.
Тут нужно отметить, что никаких особых боёв за Тильзит не было, он был взят в результате подготовленного отхода немцев, чисто пропагандистское название, да и в апрельском штурме города, корпус не участвовал, а наносил вспомогательный удар. Особыми наградами подразделения корпуса не отмечены….
История дивизии:
http://samsv.narod.ru/Div/Comdiv/Basanez.html
39 армия, начиная с 30 января до 15 апреля 1945 года участвовала в трёх основных операциях:
1 С 30 января по 20 февраля, она совершила окружение Кёнигсберга с северо – запада.
2 С 20 по 26 февраля, оборонялась от наступающего противника была отброшена от Кёнигсберга, понесла серьёзные потери и отправлена до 6 апреля на укомплектование.
3 С 6 по 15 апреля в ходе операции по штурму города, наносила вспомогательный удар по направлению Калининградского канала. Задача выполнена не была, канала армия не достигла, понеся тяжёлые потери, однако сковала мобильные части противника не допустив деблокады города.
Комендант крепости генерал О.Лаш: «Русские держали в районе Метгетена (Александра Космодемьянского) чрезвычайно сильную оборону: русское командование, разумеется, отдавало себе отчет в том, что наша попытка восстановить связь между Кенигсбергом и Пиллау, не исключена. В одном из приказов русских от 15 февраля 1945 года говорилось, что ввиду ожидаемого со стороны немцев наступления, следует усилить оборону в районе Кляйн Хольштайна – Метгетена – Амалиенхофа – Крагау – Коббельбуде (северо-западные районы Калининграда). В этом районе находились соединения 39 армии под командованием генерал-лейтенанта Людникова И.И. В трофейных документах, добытых во время наступления, говорилось, что при проверке боеготовности были выявлены грубые нарушения. Дисциплина в войсках слаба, сержантский состав занимается пьянством и мародерством, транспортные средства загружены трофейным тряпьем».
Командующий 1 Прибалтийским фронтом Баграмян: « Мы наметили тогда ряд мер для упрочения положения соединений И. И. Людникова, но утром убедились, что противник, получив солидные подкрепления людьми и танками, успел все же упредить нас. В 9 часов позвонил Иван Ильич Людников (командир 39 армии).
— Полчаса назад, — начал он без предисловий, даже не поздоровавшись, что свидетельствовало о его сильном волнении,— противник начал мощный артиллерийский обстрел боевых порядков левофланговых дивизий. В нем участвуют более сотни артиллерийских и минометных батарей. Огонь ведется одновременно и с полуострова, и из Кенигсберга. Противник определенно попытается деблокировать гарнизон города и восстановить с ним связь по суше. Готовимся к отражению атаки. Прошу помочь авиацией...
Обещав командарму немедленно послать самолеты, я потребовал от него перебросить к угрожаемому участку все, что можно. Людников заявил, что усилить левый фланг он может только за счет ослабления ударной группировки, которую готовит для наступления. Пришлось согласиться и на это, чтобы не допустить объединения изолированных друг от друга группировок врага на Земландском полуострове, и в Кенигсберге. Командующий 3-й воздушной армией получил задачу ударами бомбардировочной и штурмовой авиации воспрепятствовать наступлению противника. В одиннадцатом часу командарм 39-й доложил, что час назад более трех пехотных полков при поддержке 60 танков начали атаку из Кенигсберга и свыше трех пехотных дивизий при поддержке сотни танков — с Земландского полуострова. Когда мы подсчитали соотношение сил, то оказалось, что враг в полосе своего наступления имеет больше людей, чем обороняющиеся, и абсолютно превосходит их в танках. Несмотря на большие потери, понесенные от нашей авиации, гитлеровцам все же удалось вклиниться в расположение 39-й армии и захватить ряд населенных пунктов. Обе ударные группировки врага продолжали медленно сближаться. Я передал в подчинение Людникова И.И. 54-й (две стрелковые дивизии) стрелковый корпус 43-й армии, и приказал ему подготовить контрудар, чтобы восстановить положение. Как мы ни торопились с нанесением контрудара, фашистские дивизии, наступавшие из Кенигсберга и с полуострова навстречу друг другу, успели соединиться и сразу же создали фронтом на северо-восток барьер из танков. Поэтому удар 54-го стрелкового корпуса натолкнулся на прочную оборону, опиравшуюся на эту стальную стену. И фашистам удалось сохранить связь между обеими группировками войск по суше».
Генерал Людников, командир 39А: «Немецко-фашистские войска непрерывно атакуют наши позиции западнее и северо-западнее Кенигсберга. Две пехотные дивизии противника после мощной артиллерийской подготовки наносят встречные удары — с Кенигсберга на Фишхаузен (Приморск), и в обратном направлении. Каждую дивизию поддерживают сто двадцать танков. Обстановка крайне напряженная. Гитлеровцы неистово рвутся навстречу друг другу. 25 февраля им удалось образовать коридор вдоль железной дороги Кенигсберг — порт Пиллау (Балтийск). Это стоило им около десяти тысяч убитыми и ранеными, ста двадцати девяти танков, множества орудий, но железная дорога, хотя и находится под нашим обстрелом, действует. Шоссе южнее железной дороги, начисто скрыто от наших артиллерийских наблюдателей. Пытаясь расширить коридор, противник не прекращает атак. Не перечесть все части и подразделения, которые проявили в эти дни необычайную стойкость».
И. Кобылянский, артиллерист 39 армии, участник сражения: «В первые дни февраля мы уже были совсем недалеко от важнейшей немецкой военно-морской базы Пиллау (Балтийск). Но неожиданно нашего противника будто подменили. Его контратаки с участием танков и самоходных орудий, которых раньше не было, вынудили нас, понеся заметные потери, отступить. Давление противника продолжалось, и теперь уже мы цепляемся за каждый бункер. В ясную погоду нам хорошо помогает штурмовая авиация, изредка ведет огонь по врагу дальнобойная артиллерия. И все же фрицы теснят нас на восток. Была одна попытка переломить ход событий: в День Советской армии (23 февраля 1945 года) соседний полк дивизии должен был атаковать противника, и нашу батарею, которой я командовал уже второй месяц, придали этому полку. Наступление было запланировано на шесть утра, но за полчаса до этого немцы, (так называемые «любители спать по ночам») обрушили на наши позиции такой шквал артиллерийского огня, что все приготовления к атаке были сорваны, а когда с рассветом к нашей пехоте стали приближаться четыре немецких танка и шеренга автоматчиков, начался «драп-марш» (к счастью, передки моих орудий подоспели вовремя, и батарея потерь не понесла).
Генерал Галицкий, командир 11 гв. армией:"Немцы упредили нас. 19 февраля они организовали сильные внезапные удары по частям 39-й армии с целью деблокирования Кёнигсбергской группировки: один – со стороны Земландского полуострова, другой – из Кёнигсберга. Ожесточённые бои шли трое суток. Немцам удалось оттеснить войска армии и создать коридор, соединяющий гарнизон города с Земланской группировкой. 39 армия понесла значительные потери и без серьёзных пополнений участвовать в штурме Кёнигсберга не могла».
И. Кобылянский, артиллерист 39 армии, участник сражения: «К исходу февраля наш полк, в стрелковых ротах которого осталось менее четверти состава, занял оборону у подножия высоты 111,4, мимо которой мы прошли тремя неделями раньше. Потеря этой исключительно важной высоты вынудила бы наши войска отойти на восток еще на 20–30 километров, ослабив угрозу Кенигсбергу, над которым войска фронта нависли с трех направлений. Нам было строго наказано, дальше не отступать, да и самим очень уж не хотелось, а немцев, конечно, манила близость господствующей высоты.
До войны здесь была прекрасная лыжная трасса с трамплином, а плоскую вершину высоты венчало сооружение, напоминавшее средневековую крепостную башню (позже узнали, что башня была названа в честь Бисмарка). На случай отступления наши саперы башню заминировали, основательно начинив ее взрывчаткой, и рядом установили дежурство, (речь идёт о высоте южнее Кумачёво). Метров на тридцать ниже вершины, во рву разместился КП полка с автоматчиками и два командира полковых батарей со связными, всего человек тридцать. В течение дня немецкая пехота дважды пыталась атаковать подступы к высоте, но была отбита. К ночи стрельба совсем утихла, и после ужина со «ста граммами» нас одолел сон.
Среди ночи все проснулись от негромкого хлопка сигнальной ракеты, выпущенной с вершины высоты. Отчетливо слышались голоса каким-то образом забравшихся туда немцев. Взлетела еще одна ракета. Наши телефоны безмолвствовали, видно, «ночные гости» по пути перерезали линии связи. Все на КП разговаривали шепотом. Мои нервы был напряжены, а когда командир полка, подполковник Рубцов, при мне сбросил с себя шинель и надел солдатскую телогрейку без погон, стало по-настоящему страшно. На мне был трофейный офицерский плащ с советскими погонами лейтенанта, и я не стал переодеваться, лишь порвал несколько хранившихся в карманах писем от Веры.
В это время на вершине раздался огромной силы взрыв, высоту встряхнуло, послышался грохот падающих обломков, застонали раненые. Уверенные в том, что после взрыва башни запросто разделаемся с остатками этой группы, мы, крича «ура!», попытались взобраться на вершину, но, встреченные разрывами ручных гранат и плотным огнем автоматов, залегли, а затем сползли в свой ров. Послали за подкреплением, и через полчаса вместе с прибывшими остатками роты (их было человек пятнадцать) мы с двух направлений атаковали вершину. И на этот раз безуспешно.
В поисках выхода из очень опасного положения я вспомнил о своей переносной УКВ-рации и доложил Рубцову: могу связаться с тылом батареи, расположенным недалеко от штаба дивизии. Передал по радио его просьбу нанести артиллерийский удар по вершине высоты. Минут через двадцать мы услыхали знакомый скрежет двух «катюш», а затем, грозно прошуршав над нашими головами, на вершине стали рваться десятки реактивных снарядов. Как только стих оглушающий грохот, мы поднялись в третью атаку. Теперь немцы не устояли перед нашим «ура!» и побежали вниз. Почти всех беглецов удалось поймать. Одного из них пришлось догонять мне. Преследуя немца, я распалялся и был, вероятно, похож на хищника, догоняющего жертву. Когда я наконец настиг его, схватил левой рукой за ворот шинели и рукояткой пистолета, зажатого в правой, что было силы ударил в челюсть. Немец пошатнулся, уронил свой автомат, а затем покорно пошел в указанном мной направлении. Когда мы подошли к нашему рву, с вершины спустился последний пленник (всего их оказалось около сорока). Это был командир группы, обер-лейтенант. Он поддерживал левой рукой кровоточащее правое предплечье и громко обращался по-немецки ко всем, кто ему встречался: «Ich will leben! Neunzehn Jahren alt!» — «Я хочу жить! Мне 19 лет!»...
Так мы в ночь на первое марта отстояли эту на всю жизнь, запомнившуюся высоту. Дальше мы не отступали, да и противник уже выдохся. Фронт остановился, а нас на целый месяц отвели для пополнения и подготовки к штурму Кенигсберга».
Михаэль Вик, житель Кёнигсберга: «В результате контрнаступления было прорвано кольцо вокруг Кёнигсберга. В конце февраля удалось восстановить сообщение с морским портом Пиллау (Балтийск). При этом было отвоевано предместье Метгеттен, находившееся примерно в 9 километрах от нашего дома (перекрёсток ул.Степана Разина и Красной). Его жителей русские подвергли жестоким истязаниям и перебили. Судьбой несчастных воспользовались для воодушевления на продолжение уже давно проигранной борьбы: был выдвинут лозунг «Отомстим за Метгетен!».
Что касается резни женщин и детей в Метгеттене, да она была, и зафиксирована документально. Какие части участвовали в этом – не ясно (по понятным обстоятельствам, тут явное невыполнение январского приказа по войскам, о «правильном обращении с немецким населением», за которое полагался расстрел) видимо взявшие штурмом Метгеттен 20 февраля 1945 года немцы, сами расправились с насильниками. Тут есть интересный момент: недалеко от туберкулёзного диспансера, на окраине п.А.Космодемьянского, пару лет назад были найдено захоронение советских солдат – несколько десятков. Существует мнение, что это мародёры и насильники, расстрелянные немцами в ходе февральского контрнаступления, личных вещей при них не было. Безусловно, это только предположение, обижаться не стоит, не было-бы фактов, не было бы и предположений. Однако,факт остаётся фактом – эту территорию занимали части 39 армии генерала Людникова и в том числе 113 стрелковый корпус со 192 стрелковой дивизией. Насиловали – ли красноармейцы 192 дивизии женщин, и убивали – ли они детей и стариков, документы этого не сохранили, но вероятность довольно велика, одним словом, очень неприятная и грустная ситуация….
39 армия не участвовала непосредственно в апрельском штурме города, её задачей было перерезать сообщение города с Земландской группировкой немецких войск. Корпусам армии противостояли немецкие 5 танковая дивизия, 1 восточно-прусская пехотная дивизия, 505 тяжёлый танковый батальон и части противотанковой и зенитной артиллерии. Несмотря на поддержку артиллерии и превосходство в воздухе, армия свою задачу не выполнила, продвинувшись на 4 километра, перерезала железнодорожное сообщение с Пиллау, дальше пройти так и не смогла, понеся очень серьёзные потери, к 8 апреля наступление было остановлено немцами. Однако она сковала атаками сильные части немцев, не дав им деблокировать окружённый город.
Выписки из боевых журналов:
6 апреля: 39 армия за день продвинулась на 4 километра и перерезала ЖД на Пиллау.
7 апреля: Продвижение 39 армии остановили сильные контратаки немецкой 5т.д. и пехоты 1п.д., а потери советских войск на этом участке в дни штурма составили заметную часть общих.
Фото командира 39 армии генерала Людникова И.И.
