История до востребования

[sobkor]

История до востребования

КРАПОВЫЙ БЕРЕТ ПРИШЕЛСЯ БЫ ГАЙДАРУ К ЛИЦУ!
Этот факт почему-то остался за гранью внимания историков-летописцев отечественного МВД - более трех лет из пяти с половиной, проведенных в рядах Красной Армии, будущий всемирно известный детский писатель Аркадий Петрович Гайдар (09.01.1904 г., Льговский рабочий поселок Курской губернии - 26.10.1941 г., близ Канева, Украина) посвятил службе в вооруженных формированиях молодой Советской Республики, которые мы сегодня считаем историческими аналогами целого ряда структур современного МВД России. Впрочем, обо всем по порядку на основании материалов, собранных и систематизированных в ознаменование 200-летия МВД России коллективом Калининградской областной детской библиотеки имени А. Гайдара (директор – Татьяна Еськова).

ОН НЕС СЛУЖБУ В МИЛИЦЕЙСКИХ ПАТРУЛЯХ…
И спустя многие годы после гражданской войны Аркадий Петрович Гайдар помнил заводской номер своей первой в жизни боевой винтовки. А получил он ее в руки в 13-летнем возрасте, когда сразу после событий Великой Октябрьской революции 1917 года добровольцем записался в ряды арзамасской милиции. Днем учился в реальном училище, а в ночь в составе вооруженных патрулей выходил на улицы города своего детства для несения здесь службы по охране правопорядка.
Милицейские будни всегда сопряжены с риском для жизни. Не раз приходилось смотреть смерти в глаза и юному Аркадию Голикову. Известно, например, что в феврале 1918 года на одной из ночных улиц Арзамасса на него было совершенно разбойное нападение. Неизвестные напали из-за угла. Удар бандитского ножа пришелся тогда в грудь. Уцелел чудом – спасла верхняя одежда. Как только оправился от полученных травм, на базаре у одного из вернувшихся домой с империалистической войны солдат задешево купил браунинг. Для самообороны. С ним потом долго воевал на фронтах гражданской…

…ОХРАНЯЛ ЖЕЛЕЗНЫЕ ДОРОГИ…
Военный портрет 15-летнего Аркадия Голикова, известен каждому из нас едва ли не с раннего детства. Будущий детский писатель, ставший к началу 30-х годов всемирно известным под псевдонимом «Гайдар», запечатлен на нем в папахе и с морским офицерским кортиком на поясном ремне. На правом кармане защитной гимнастерки – нагрудный знак бойца РККА. В большинстве изданий биографического характера этот снимок помечен их авторами, как относящейся к фронтовому периоду жизни Аркадия Петровича. Но это не совсем соответствует действительности. Юный А. Голиков находился тогда в рядах тех военнослужащих Красной Армии, которые нещадно боролись за Советскую власть с врагом внутренним – контрреволюцией и бандитизмом. Он состоял в должности адъютанта командующего военной охраной железных дорог РСФСР и одновременно – начальника команды связи штаба этого командующего. Кстати, на обороте подлинника того фотопортрета рукой самого Аркадия Петровича сделана надпись: «Адъютант командующего охраны и обороны всех железных дорог».
И еще одно документальное доказательство: морской офицерский кортик, который во многом и сделал образ юного краскома хрестоматийным, на правах личного оружия был выдан А. Голикову именно в походном цейхгаузе командующего военной охраной железных дорог РСФСР. На том же складе и в тот же день 28 декабря 1918 года юноша-доброволец, к слову, получил еще шинель, сапоги и папаху.
А теперь для тех, кто не знает: военная охрана железных дорог РСФСР – исторический аналог современных органов внутренних дел на транспорте в период гражданской войны и их прямой предшественник. Она была создана в соответствии с декретом Совета Народных Комиссаров молодой Советской республики от 28 ноября 1918 года в связи с введением на железных дорогах военного положения. Базой для нее послужили вооруженные отряды ВЧК по охране путей сообщения. В целом выполняла правоохранительные функции, но при всем этом, однако, имела военную структуру и организационно замыкалась на военное ведомство.
14-летний коммунист Аркадий Голиков был зачислен в распоряжение командующего военной охраной железных дорог РСФСР 28 декабря 1918 года в городе Арзамасе по рекомендации представителей местного укома РКП(б). Помогло их личное и близкое знакомство с командующим – Ефимом Осиповичем Ефимовым, занимавшим до этого пост военного коменданта станции Арзамас. Последний хорошо знал и семью Голиковых, поэтому особенно долго себя упрашивать не заставил.
Сам Е. Ефимов во главе своего штаба уже около месяца находился тогда в Арзамасе. Занимался организацией взаимодействия между руководимыми им формированиями и размещенным здесь же в Арзамасе штабом Восточного фронта. Время было горячее – белые прорвались сразу на нескольких участках и в связи с создавшейся на фронте критической ситуацией у работников штаба командующего военной охраной железных дорог РСФСР боевой работы было невпроворот.
На первых порах новоиспеченный адъютант писал под диктовку разные бумаги служебного характера, доставлял пакеты, дежурил у телефона в вагоне Ефимова. Впоследствии, сопровождения своего командующего в прифронтовую зону, совершил несколько поездок в Нижний Новгород и в сторону Казани.
23 января 1919 года штабной поезд командующего военной охраной железных дорог РСФСР убыл из Арзамаса в Москву. Так Аркадий Гайдар навсегда простился с городом детства. Как и у его литературного сверстника, Бориса Горикова, голова в те дни была «горячая от радости», он был твердо убежден: «Все, что было раньше, - это пустяки, а настоящее в жизни только начинается, оттого и весело».
Служба в рядах стражей железных дорог у Аркадия Петровича складывалась относительно благополучно. Достаточно сказать, что к весне 1919 года он из рядовых адъютантов был произведен в начальники команды связи штаба, то есть стал старшим над всеми остальными адъютантами командующего. Однако сам он к тому времени был уже во многом ею разочарован: затянувшееся пребывание в глубоком тылу действовало на него угнетающе, ибо здесь не было ничего героического, а только донельзя скучная и монотонная штабная работа. Сердце неудержимо рвалось в бой. И он вновь принялся горячо хлопотать об отправке на фронт и, в конце концов, своего добился – 20 марта 1919 года навсегда был исключен из списков личного состава военной охраны железных дорог. Правда, новое место службы пока еще не передовая, а пехотные курсы – вначале Московские, а затем Киевские. Дело в том, что высшие должностные лица штаба командующего военной охраной железных дорог сумели уберечь «горячую голову» от опрометчивых шагов, и именно в силу их долгих настояний Аркадий Голиков соглашается для начала получить военное образование. Так, он стал самым молодым по возрасту военачальником времен Гражданской войны.

…НЕ ДАВАЛ СПУСКА ВООРУЖЕННЫМ БАНДАМ…
С конца марта 1919 года А. Голиков в рядах регулярной Красной Армии, но и здесь ему не раз выпадало выполнять правоохранительные функции, в том числе даже и по специализации пограничных войск!
Так, с 23 июня по 1 июля 1919 года он – комиссар партизанского отряда курсантов, действовавшего на внутренних фронтах Украины, а в 1920 году – во главе 4-й роты 303-го стрелкового полка под Сочи «охранял границу с белогрузинами (мост через реку Псоу) за Адлером, но вскоре, когда генералы Гейман и Житиков подняли на Кубани восстание, были мы переброшены в горы и все лето до поздней осени гонялись за этими бандами». В начале же 1921 года из состава 23-го запасного полка, который дислоцировался в Воронеже и которым командовал новоиспеченный выпускник Высшей стрелковой школы А. Голиков, на подавление Кронштадтского восстания были отправлены сразу несколько маршевых рот. Аркадий Петрович принимал самое непосредственное участие как в обучение их личного состава, так и экипирование его всем необходимым для успешного участия в той контртеррористической операции.

…СРАЖАЛСЯ КАК СПЕЦНАЗОВЕЦ
Аркадий Гайдар – офицер-спецназовец внутренних войск отечественного Министерства внутренних дел! Именно так звучит в переводе на современный правовой язык должностное положение 17-летнего командира 58-го отдельного Нижегородского стрелкового полка по борьбе с бандитизмом молодой Советской Республики Аркадия Петровича Голикова. «Ключом» же к «дешифровке» этой самой малоизвестной странички биографии Аркадия Петровича служит факт следующего содержания: родоначальником подразделений спецназа системы МВД России, причем как войсковых, так и милицейских, официально считаются созданные в 1919 году на основании одного из циркулярных писем ЦК РКП(б) части особого назначения (ЧОН). «В пятнадцать лет я командовал 6-й ротой 2-го полка бригады курсантов на петлюровском фронте, а в семнадцать – 58-м отдельным полком по борьбе с бандитизмом. Все это очень странно, но все это было», - а это уже строки из гайдаровского «Командира отдельного полка». Так вот 58-й полк, о котором идет речь, входил в состав войск ЧОН и в 1921 году под руководством 17-летнего краскома А. Голикова принимал активное участие в подавлении в Тамбовской губернии Антоновщины – жестокого и слепого крестьянского восстания, руководимого бывшим местным милицейским начальником Антоновым.
С 11 июля 1921 года Аркадий Петрович – временно исполняющий должность командующего войсками 5-го боевого участка по подавлению восстаний в Тамбовской губернии. Теперь под его командованием, помимо 58-го полка, находились еще отдельный стрелковый батальон, автобронеотряд, артиллерийская батарея, инженерный дивизион и различные подразделения боевого обеспечения и тыла. «Воевать кончено. Мною уничтожены банды Селянского, Жирякова и Митьки Леденца. Работы много. В течение всего лета не слезал с коня. Был назначен Врид командующего боевого участка... Хромать перестал. Собираюсь в Академию Генерального штаба, в Москву…», - написал он тогда арзамасским друзьям-комсомольцам в письме. А через несколько дней после отправки этого самого письма был в очередной раз покалечен в бою - «ранен двумя осколками бомбы в руку и получил контузию правой стороны головы с прорванным насквозь ухом». Не долечившись, как следует, - снова на фронте борьбы с бандитизмом, только на сей уже раз в Башкирии: командир Отдельного коммунистического батальона войск ЧОН Приуральского военного округа, а чуть позже - в Енисейской губернии: начальник 2-го боевого участка по борьбе с бандитизмом войск ЧОН.
А в заключение строки из автобиографии писателя: «Я любил Красную Армию и думал остаться в ней на всю жизнь. Но в 23-м году из-за старой контузии в правую половину головы я вдруг крепко заболел. Все что-то шумело в висках, гудело и губы неприятно дергались. Долго меня лечили, и, наконец, в апреле 1924 года, как раз когда мне исполнилось 20 лет, я был зачислен по должности командира полка в запас»…
Полковник милиции Юрий РЖЕВЦЕВ.

НА АРХИВНЫХ СНИМКАХ: 14-летний Аркадий Голиков в самые первые дни своей службы в качестве адъютанта командующего военной охраной железных дорог РСФСР. Конец декабря 1918 года. Арзамас;
самый знаменитый и ставший хрестоматийным снимок юного бойца РККА А. Голикова. На его обороте рукой самого Аркадия Петровича сделана надпись: «Адъютант командующего охраны и обороны всех железных дорог». Москва, начало 1919 года.
комбат войск ЧОН А. Голиков. 1922 год.

[sobkor]

Это материал сделан мною для детско-юношеской газеты МВД России «Опасный возраст». Однако в нем главное не столько не текст, сколько текстовки к фронтовым снимкам.
Для удобства снимки разбиты на две условные группы «Богини Победы» (7 шт.) и «Юные солдаты» (8 шт.), но в самом начале – фронтовой портрет писателя Л. Прозоровского и фрагмент его трудовой анкеты…
Ю. РЖЕВЦЕВ.

«ПОВЕРЬ, ЧТО НА ПЕРЕДНЕМ КРАЕ РОМАНЫ НЕКОГДА ПИСАТЬ...»
На приключенческих книгах писателя-фронтовика Льва Владимировича Прозоровского (1914-1988) выросло не одно поколение молодых советских патриотов. Ими зачитывались школьники 1950-1980-хх годов. Название повестей «Копье Черного Принца», «Чужие ветры», «Дуэль без секунданта», «Охотники за прошлым» для мальчишек, грезивших романтикой боевых будней чекистов-контрразведчиков и «зеленых фуражек» - воинов-пограничников, - были как пароль. Однако захватывающий с первых же строк сюжет, поистине поэтический язык далеко не главные достоинства Л. Прозоровского как прозаика. Они - в другом: Лев Владимирович умел без надрыва и ложного пафоса, но при этом доходчиво и искренним восхищением в голосе, рассказать о многотрудной и опасной работе представителей отечественных спецслужб и их, увы, как правило, негласном вкладе в дело обеспечения контртеррористической безопасности нашего с вами государства.
Утонченные же натуры буквально охотились в библиотеках за сборниками с историческими балладами Л. Прозоровского, а также за его театральными записками: Лев Владимирович в высшей степени мастерски владел еще и поэтическим пером, и пером театрального критика-рецензента.
Сегодня, когда Объединенной редакции МВД России при содействии калининградской общественности удалось обнаружить и спасти от окончательного уничтожения архив этого видного русского литератора, неведомыми путями попавший из Риги в российскую Прибалтику, нам неожиданно открылась еще одна удивительная грань яркого творческого дарования Льва Владимировича. Оказывается, его имя как талантливого фотохудожника прочно значится в Анналах фронтовой журналистки.
Но в начале небольшая предыстория: «судебный фотограф-дактилоскоп» - официальная специальность писателя по среднему юридическому образованию, полученному в 1932 году в стенах 5-й (Саратовской) школы Рабоче-Крестьянской милиции. Он здесь закончил оперативно-технический факультет. Затем были три года службы в саратовском уголовном розыске в должностях милицейского фотографа и помощника оперативного уполномоченного. Однако с 1935 года – на самостоятельной литературной стезе.
Вновь взять в руки фотоаппарат, отложив в сторону перо, заставила война. Так, в августе 1941 года старшина запаса Л. Прозоровский был мобилизован на военную службу именно как дипломированный фотограф - ему нашлась боевая работа в инструментальной артиллерийской разведке: в действующей армии - вычислитель фотобатареи 708-го отдельного разведывательно-артиллерийского дивизиона штаба артиллерии Волховского и Ленинградского фронтов.
По штатному расписанию фоторазведчику полагался автомат ППД-40 – пистолет-пулемет системы Дегтярева образца 1940 года. Именно с ним, крепко сжатым в натруженных руках, Лев Владимирович и запечатлен на ряде сохранившихся фотографий того крайне тяжелого для страны периода. Но все же главным его оружием на поле битвы с фашизмом был и оставался фотоаппарат – знаменитая «лейка», ведь боевой работой вычислителя фотобатареи была фоторазведка вражеских позиций.
После всякого возвращения с переднего края, а случалось – и из фашистского тыла - недоснятую до конца катушку с фотопленкой «добивал», фотографируя боевых побратимов. Портреты получались совсем не любительскими, а вполне публицистичными. Да и могло ли быть иначе, если через узкое окошечко видоискателя «лейки» на окружающий мир смотрели глаза истинного художник?! Так завязалась творческое сотрудничество с редакцией газеты 59-й армии «На разгром врага». В результате с июня 1942 года старшина Лев Прозоровский уже приближал Победу в качестве корреспондента-организатора этого самого ежедневного красноармейского издания. Однако опять же, несмотря на то, что одинаково уверенно владел и публицистическим, и поэтическим пером, руководством редакции чаще всего использовался не на стезе литсотрудника, а именно как талантливый фотокор. Впрочем, сам будущий писатель, похоже, и не имел ничего против, на что указывает многое и, в частности, поэтическая строчка из стихотворения, написанного им в июле 1943 года: «Поверь, что на переднем крае романы некогда писать...». Поэтому репортерская фотография для него как военного корреспондента – максимально оперативная, но главное, лаконичная, а, следовательно, самодостаточная форма журналистики, даже если это просто портрет обычного рядового...
Время, к счастью, пощадило большую часть негативов фронтовой поры, автором которых является Лев Владимирович. Они отыскались в чудом сохранившемся архиве писателя. Сегодня «Опасный возраст» публикует небольшую подборку фоторабот журналиста-воина Л. Прозоровского. Она с учетом специфики нашего издания целиком посвящена юным солдатам Великой Отечественной - рано повзрослевшим мальчишкам и девушкам-патриоткам, с оружием в руках победившим фашизм. Тем более что эти снимки – не только фотодокумент мужества советского воина-освободителя, но и свидетельство его истинной, по-настоящему высокой духовности и гуманизма.
Ну, а в более полной версии с фотоработами старшины Льва Прозоровского можно познакомиться на специальной тематической фотовыставке, развернутой в Калининграде в экспозиции Музея гайдаровских героев, работающего в свою очередь в стенах Областной детской библиотеки имени А.П. Гайдара…
Полковник милиции Юрий РЖЕВЦЕВ.

На фронтовых фото, автором которых является старшина Лев Прозоровский:
при всей незамысловатости своего сюжета этот снимок более чем уникальный, ибо он во многом – «женский» аналог васнецовских трех богатырей: три богини Великой Победы – женщина-краснофлотец, женщина-красноармеец и женщина из числа представителей вольнонаемного состава действующей Красной Армии. 1942 год, Ленинградский фронт;
эта неизвестная девушка-боец – настоящая героиня Великой Отечественной. А свидетельствуют об этом ее сравнительно не массовые для начального периода войны боевые награды – орден Красной Звезды и медаль «За отвагу»! Не позднее 1942 года, Ленинградский фронт;
неизвестная девушка-боец. Не позднее 1942 года, Ленинградский фронт;
гвардии артиллеристки Великой войны. Не ранее весны 1943 года, Ленинградский фронт;
увы, у войны имеется и женское лицо, Эта неизвестная девушка-офицер прибыла в состав действующей армии в составе молодого пополнения;
две фронтовые подруги капитаны по воинскому званию, но только одна административной службы, а вторая – медицинской. Весна 1945 года, 1-й Украинский фронт, Нижняя Силезия;
неизвестная девушка-красноармеец. Снимок сделан в апреле 1945 года в окрестностях немецкого города Бунцлау (ныне – польский Болеславец), по месту расположения мемориальной могилы фельдмаршала М.И. Кутузова;
Атака в ходе боев на Одере января 1945 года. 1-й Украинский фронт;
действующей Красной Армии минометчики. Оба снимка, вероятней всего, сделаны в полосе победоносного наступления на запад 1-го Украинского фронта;
этого явно стесняющегося своей высокой награды сержанта удалось опознать по двухтомной Энциклопедии Героев Советского Союза. Это – командир взвода 904-го стрелкового полка 245-й стрелковой дивизии 59-й армии 1-го Украинского фронта комсомолец Григорий Фокович Бордаков. Свой бессмертный подвиг он совершил 31 января 1945 года при форсировании Одера: первым из однополчан переправился на левый берег, чем способствовал созданию плацдарма советских войск у немецкого городка Рейгерсфельд (ныне – польский Берава). В ходе дальнейшего наступления лично уничтожил свыше десятка гитлеровцев, а еще троих, включая командира вражеской роты, пленил. Звания Героя Советского Союза был удостоен 10 апреля 1945 года. В тот момент ему было только двадцать. После войны он вернулся в родное для себя село Шишковка Корюковского района Черниговской области Украины, где продолжил трудиться колхозным пчеловодом. Май 1945 года. Немецкий город Глац (ныне – польский Клодзко);
судя по его возрасту, этот неизвестный мальчишка-автоматчик отправился на войну прямо из-за школьной парты. В победном сорок пятом ему от силы стукнуло восемнадцать. Но боевого мужества ему не занимать – на груди полный «иконостас» из высшей солдатской награды – ордена Славы. Но при этом нет нашивки даже о наличии легкого ранения – значит, действуя в самом пекле боев, сумел-таки уберечься от вражеских пуль. Вдвойне Герой! Май 1945 года, Судеты;
пламенное слово комсорга. Снимок сделан в апреле 1945 года в окрестностях немецкого города Бунцлау (ныне – польский Болеславец), по месту расположения мемориальной могилы фельдмаршала М.И. Кутузова;
пулеметчиками здесь заслон врагу поставлен прочный, а «максим» в бою не подведет;
трое из четверых бойцов пулеметного расчета – почти юноши, но при всем этом – герои Великой Отечественной: на груди юного ефрейтора, что слева, - ордена Славы 3-й степени и нагрудный знак служебной доблести «Отличный пулеметчик»; у младшего сержанта – медаль «За боевые заслуги» - точно такая же, как и у его более старшего по возрасту товарища, что на заднем плане. Май 1945 года, Судеты.

[sobkor]

Досылаю пять снимков к своему материалу «Поверь, что на переднем крае романы некогда писать…»
Юрий РЖЕВЦЕВ.

[Nick]

Я бы всем девушкам, пришедшим на фронт сразу бы орден давал - за мужество и патриотизм!

[sobkor]

Этот материал о таинственной находке калининградских фалеристов подготовлен мною для центральной газеты МВД России «Щит и меч»…
Юрий РЖЕВЦЕВ.

История до востребования

СЕКРЕТНАЯ НАГРАДА НКВД?
В неформальном клубе калининградских коллекционеров-униформистов Андрея Печникова знают как «Андрея РККА». Этот псевдоним ему здесь присвоили за фанатичный (но в хорошем смысле слова) интерес к исторической летописи формы одежды советских артиллеристов. Например, в квартире у него настоящий музей из бессчетных комплектов военной униформы, ведомственных наград и знаков различия личного состава «Бога войны». При этом подавляющее большинство экспонатов – бережно сохраняемые подлинники. Муляжи – лишь в исключительных случаях, да и то, пока не удастся приобрести подлинный раритет. Последнее для Андрея – дело принципа.
Свое пристрастие к артиллерии объясняет просто: всю Великую Отечественную в рядах одной из истребительно-противотанковых частей 2-й гвардейской армии прошел его дедушка – гвардии инженер-капитан Афанасий Васильевич Печников. Таким образом, собранная униформистская коллекция – своеобразный памятник фронтовому подвигу деда, которого Андрей никогда не видел, поскольку тот скончался в 1952 году от незаживших ран, и его однополчан, прошедших в составе 2-й гвардейской армии с боями от стен Сталинграда до Восточной Пруссии.
Однако с недавнего времени «Андрей РККА» не без оснований претендует на другой псевдоним – «Андрей НКВД». Дело в том, что у него теперь новая созидательная страсть – история развития униформы войск и органов ОГПУ-НКВД-МВД-КГБ СССР. На это его сподвигло знакомство с трудно ценимым вкладом, который в разгром Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск, внесли осенью 1944-весной 1945 годов части войск НКВД СССР по охране тыла действующей армии, а также личный состав аппарата уполномоченного НКВД СССР по Восточной Пруссии.
Уже заложена основа будущей коллекции – подлинные погоны офицеров милиции и госбезопасности образца 1940-х и конца 1950-х годов, а также уникальная ведомственная награда Наркомата внутренних дел за 1940 год, которая, собственно, и заставило Андрея обратиться за консультацией к читателям «Щита и меча». Речь же в данном случае идет о медали, которая напрочь отсутствует во всех известных отечественных и зарубежных каталогах фалеристского содержания, - «За отличную стрельбу». Ее материал – серебро. По размеру – точная копия медали «За боевые заслуги», только чуть-чуть меньше по толщине.
На аверсе - герб-символ органов госбезопасности НКВД СССР: овальный щит, дополненный сверху обнаженным мечом, скрещенными серпом и молотом, а также лентой-вымпелом с надписью: «НКВД». По радиусу крупно: «За отличную стрельбу».
На реверсе – стреляющий из винтовки красноармеец, обмундированный в буденовку и шинель и вооруженный, вдобавок, пистолетом (на поясном ремне в кобуре). Слева снизу – ветвь оливковая ветвь победителя-триумфатора, а на заднем плане – крупно выполненная красноармейская звезда, но дополненная надписями: «СССР» и «1940».
О том, что этот образец - не искусно выполненная подделка, можно говорить с полной уверенностью, ибо налицо хорошо знакомые истинным фалеристам особенности чеканки по серебру наших монетных дворов.
Вряд ли это и какой-то предназначенный для ношения на форменной одежде жетон, каких в те времена в качестве ведомственных наград изготавливалось немало: во-первых, это полновесное серебро, то есть драгметалл, а, во-вторых, сверху имеется характерное только для медалей, а также орденов, прикрепляемых к колодке, стандартное ушко. В общем, бесспорно, что награда НКВД СССР «За отличную стрельбу», даже если она вдруг не имела статуса медали, носилась на левой стороне груди именно как медаль и среди других медалей, если таковые имелись у награжденного.
К сожалению, судьбу данного экземпляра проследить невозможно: Андрей Печников приобрел его случайно у человека, к которому эта медаль также когда-то попала в руки сугубо по воле слепого случая.
Как предполагает Андрей, ведомственная медаль НКВД СССР «За отличную стрельбу» была отчеканена в 1940 году или для победителей каких-то очередных крупных соревнований лучших стрелков Наркомата внутренних дел или же, возможно, для награждения отличившихся в ходе только что закончившейся советско-финляндской войны снайперов войск НКВД…
Теперь слово – за истинными знатоками истории отечественных спецслужб, которых среди читателей «Щита и меча» всегда было немало!
Полковник милиции Юрий РЖЕВЦЕВ.

НА СНИМКЕ: аверс и реверс медали НКВД СССР «За отличную стрельбу».
Фото автора.

[Джо Одноглазый]

Цитата(sobkor 4 Jan 30 2006, 11:49 AM) Этот материал о таинственной находке калининградских фалеристов подготовлен мною для центральной газеты МВД России «Щит и меч»…
Юрий РЖЕВЦЕВ.

История до востребования

СЕКРЕТНАЯ НАГРАДА НКВД?
В неформальном клубе калининградских коллекционеров-униформистов Андрея Печникова знают как «Андрея РККА». Этот псевдоним ему здесь присвоили за фанатичный (но в хорошем смысле слова) интерес к исторической летописи формы одежды советских артиллеристов. Например, в квартире у него настоящий музей из бессчетных комплектов военной униформы, ведомственных наград и знаков различия личного состава «Бога войны». При этом подавляющее большинство экспонатов – бережно сохраняемые подлинники. Муляжи – лишь в исключительных случаях, да и то, пока не удастся приобрести подлинный раритет. Последнее для Андрея – дело принципа.
Свое пристрастие к артиллерии объясняет просто: всю Великую Отечественную в рядах одной из истребительно-противотанковых частей 2-й гвардейской армии прошел его дедушка – гвардии инженер-капитан Афанасий Васильевич Печников. Таким образом, собранная униформистская коллекция – своеобразный памятник фронтовому подвигу деда, которого Андрей никогда не видел, поскольку тот скончался в 1952 году от незаживших ран, и его однополчан, прошедших в составе 2-й гвардейской армии с боями от стен Сталинграда до Восточной Пруссии.
Однако с недавнего времени «Андрей РККА» не без оснований претендует на другой псевдоним – «Андрей НКВД». Дело в том, что у него теперь новая созидательная страсть – история развития униформы войск и органов ОГПУ-НКВД-МВД-КГБ СССР. На это его сподвигло знакомство с трудно ценимым вкладом, который в разгром Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск, внесли осенью 1944-весной 1945 годов части войск НКВД СССР по охране тыла действующей армии, а также личный состав аппарата уполномоченного НКВД СССР по Восточной Пруссии.
Уже заложена основа будущей коллекции – подлинные погоны офицеров милиции и госбезопасности образца 1940-х и конца 1950-х годов, а также уникальная ведомственная награда Наркомата внутренних дел за 1940 год, которая, собственно, и заставило Андрея обратиться за консультацией к читателям «Щита и меча». Речь же в данном случае идет о медали, которая напрочь отсутствует во всех известных отечественных и зарубежных каталогах фалеристского содержания, - «За отличную стрельбу». Ее материал – серебро. По размеру – точная копия медали «За боевые заслуги», только чуть-чуть меньше по толщине.
На аверсе - герб-символ органов госбезопасности НКВД СССР: овальный щит, дополненный сверху обнаженным мечом, скрещенными серпом и молотом, а также лентой-вымпелом с надписью: «НКВД». По радиусу крупно: «За отличную стрельбу».
На реверсе – стреляющий из винтовки красноармеец, обмундированный в буденовку и шинель и вооруженный, вдобавок, пистолетом (на поясном ремне в кобуре). Слева снизу – ветвь оливковая ветвь победителя-триумфатора, а на заднем плане – крупно выполненная красноармейская звезда, но дополненная надписями: «СССР» и «1940».
О том, что этот образец - не искусно выполненная подделка, можно говорить с полной уверенностью, ибо налицо хорошо знакомые истинным фалеристам особенности чеканки по серебру наших монетных дворов.
Вряд ли это и какой-то предназначенный для ношения на форменной одежде жетон, каких в те времена в качестве ведомственных наград изготавливалось немало: во-первых, это полновесное серебро, то есть драгметалл, а, во-вторых, сверху имеется характерное только для медалей, а также орденов, прикрепляемых к колодке, стандартное ушко. В общем, бесспорно, что награда НКВД СССР «За отличную стрельбу», даже если она вдруг не имела статуса медали, носилась на левой стороне груди именно как медаль и среди других медалей, если таковые имелись у награжденного.
К сожалению, судьбу данного экземпляра проследить невозможно: Андрей Печников приобрел его случайно у человека, к которому эта медаль также когда-то попала в руки сугубо по воле слепого случая.
Как предполагает Андрей, ведомственная медаль НКВД СССР «За отличную стрельбу» была отчеканена в 1940 году или для победителей каких-то очередных крупных соревнований лучших стрелков Наркомата внутренних дел или же, возможно, для награждения отличившихся в ходе только что закончившейся советско-финляндской войны снайперов войск НКВД…
Теперь слово – за истинными знатоками истории отечественных спецслужб, которых среди читателей «Щита и меча» всегда было немало!
Полковник милиции Юрий РЖЕВЦЕВ.

НА СНИМКЕ: аверс и реверс медали НКВД СССР «За отличную стрельбу».
Фото автора.

Оливковая ветвь, отломанная от дерева, лежащая на земле и прижатая ногой война-красноармейца,
целящегося из винтовки еще в кого-то, не в само ли оливковое дерево?
Очень красноречивый и смелый даже для отечественной фалеристики символ.
Не думаю, что эта награда может иметь отношение к финской войне.
Она была бы известна.
Но то, что она предназначалась за отличную стрельбу по живым мишеням - очевидно.
Если окажется, что её нет в справочниках, то можно говорить, что это были свои живые мишени,
читай "враги народа" и награжденные не скоро объявят о себе.

[sobkor]

Представляю ещё один уникальный осколок былой Восточной Пруссии, сохранённый, как и замок Тапиау, о котором рассказывал выше (см. на http://angrapa.ru/forum/index.php?showtopic=193&st=30), спецслужбами региона. Статья, которую выставляю сейчас, – из моей рукописи Правоохранительной энциклопедии Калининградской области…
Юрий РЖЕВЦЕВ.

КАПКАЙМ (Kapkeim), восточнопрусское имение, во многом сохранённое как уникальный исторический объект немецкой культуры трудами и стараниями органов внутренних дел и уголовно-исполнительной системы Калининградской области.
Согласно материалам Государственного архива Калининградской области и немецких источников, в данном качестве известно ещё с орденских времён.
Своё название ведёт от одноимённой деревни, расположенной по соседству (ныне – посёлок Вишнёвое Гвардейского района) и возникшей в 1388 году. «Капкайм» - это немецкая интерпретация прежнего прусского названия - «Кабейкам», что дословно означает «Деревня, основанная пруссом по имени Каабе».
Исторические хроники гласят, что XIV-м веке имение Капкайм было передано в дар принявшему христианство прусскому вождю Склоде. Впоследствии имением владели прямые потомки Склоде. Так в частности, в 1473 году магистр Тевтонского ордена Хайнрих фон Рихтенберг, руководствуясь Магденбургским правом, отписал 13 земельных наделов и 20 морганов Христофору фон Вегнеру и его детям.
Однако уже через несколько лет владельцем имения стал видный государственный деятель Тевтонского ордена Амброзиус фон Виндекайм, сын крупного земландского землевладельца и прямого потомка вождя Склоде Маттиаса фон Виндекайма. В историю Восточной Пруссии он вошёл под прозвищем Пербандт. Например, известно, что на 1478 год Амброзиус фон Виндекайм (Пербандт) состоял в статусе депутата ландтага, а на 1480 год - советника Великого магистра Мартина Трухсеса фон Ветцхаузена. Но особенно он увековечил свое имя тем, что в тяжёлые для Тевтонского ордена времена бескомпромиссно выступил в роли его верного апологета и опоры.
В XVI-м веке в имении проживали внуки Амброзиуса фон Виндекайма (Пербантда) – С[цензура]стьян и Альбрехт Пербантды, при этом исторические хроники уточняют дату жизни Альбрехта – 1510-1575 годы, а также тот факт, что он состоял в должности главы местной сельской общины.
В ХIХ-м веке имение Капкайм перешло в собственность семье Хойбах, владевшей так же небольшим имением Первиссау (ныне – посёлок Рожково Гурьевского района), находившемся недалеко от залива Фришес-Хафф (ныне – Куршский залив). Главой семьи в тот период времени являлся Йон Фридрих Хойбах, родившейся в 1811 году в Кёнигсберге. Приобретение имения Капкайм дало ему право публично величаться «землевладельцем и помещиком Капкайма».
Следующим владельцем имения по наследству стал другой Хойбах – то ли сын, то ли брат Йона Фридриха. Его имя до нас не дошло, а только профессия – инженер-путеец. Известно также, что он принимал непосредственное участие в строительстве железнодорожной ветки, ведущей из Кёнигсберга через Тапиау (ныне – Гвардейск) и Инстербург (ныне – Черняховск) в столицу российской Империи город Санкт-Петербург, в том числе и участка Гросс Линденау (ныне – Озерки) – Тапиау, полотно которого прошло не просто через территорию его имения, а буквально в 150-200 метрах от стен старинной усадьбы.
К 1889 году имение Капкайм, помимо самой усадьбы с дворовыми постройками, включало в себе четыре фольварка - Вarenbruch, Dammkrug, Liedersdorf и Neu Zimmau, - а также 1174 гектара земли, из которых 625 гектаров использовались под пашню, ещё 196 – под луга, а 154 гектара – под лесные угодья.
В 1895 году в связи со смертью железнодорожника Хойбаха владельцем имения Капкайм стал его младший из двух сыновей от второго брака – 38-летний Арнольд (1857-1923). По наследству ему досталось и другое отцовское имение – Беренбурх, располагавшееся в нескольких километрах южнее, но также входившее в состав местной сельской общины, носившей название «Гауледен», поскольку его административным центром являлась одноимённая деревня (ныне – посёлок Тумановка Гвардейского района). В свою очередь община Гауледен входила в состав крайса (то есть района) «Велау» правительственного округа «Кёнигсберг».
От брака Арнольда Хойбаха с Маргот Пранге, происходившей родом из населённого пункта Помелен правительственного округа «Остероде», в имении Капкайм родились двое наследников: в 1899 году – сын Хорст, а в 1901 – дочь Эрика.
В начале ХХ-го века Арнольд Хойбах в имении Капкайм на месте помещичьей усадьбы, построенной ещё в орденские времена, возвёл новое здание, выполненное в стиле нового барокко. Внешне оно очень сильно напоминает замок, в силу чего данное имение стали неофициально величать замком Капкайм. Именно «замковое» здание и находится в настоящий момент на балансе Управления федеральной службы исполнения наказаний по Калининградской области.
Поскольку Арнольд Хойбах слыл в округе не только богатым помещиком, но и страстным меломаном и меценатом, то внутри «замка» архитекторами по его указанию были предусмотрены два двухэтажных концертных зала, один из которых использовался ещё и как органный. Также на свои средства, помимо органа, Арнольд Хойбах приобрёл два концертных рояля и в большом количестве - инструменты для духового и симфонического оркестров.
Впоследствии концерты духовой, симфонической и хоровой музыки здесь давали воспитанники старших классов деревенской школы Капкайма. В роли регента и дирижёра выступал школьный педагог по фамилии Зурау.
Имелся внутри нового здания и собственный зимний сад, построенный в виде стеклянной оранжереи и украшенный фонтаном с мраморной скульптурой Аполлона в центре.
С востока к «замку» примыкал живописный пруд с островом-клумбой в центре (летом, судя по архивным фотографиям, здесь «прописывалась» скульптура Аполлона из зимнего сада, а в холодное время года – декоративная ваза, напоминающая амфору), и горбатым мостиком - у северного берега. От пруда начинался тенистый парк, в глубине которого располагался высокий каменный мавзолей – родовая усыпальница Хойбахов. Кроме того, там же, в парке, но в стороне от прогулочных аллей находились и различные придомовые постройки.
В годы 1-й Мировой войны на территории имении в качестве рабочей силы содержалась группа расконвоированных русских военнопленных, к которым Арнольд Хойбах в целом относился благочтиво. Об этом, помимо прочего, кстати, свидетельствует и архивная фотография, сделанная в 1916 году в момент начала торжественной трапезы, устроенной Арнольдом Хойбахом в органно-музыкальном зале своей усадьбы-«замка» для наёмных работников, в том числе русских военнопленных, по случаю празднования Рождества.
Со смертью отца новым владельцем усадьбы-«замка» в 1923 году стал 24-летний Хорст Хойбах. Его сестра Эрика к этому времени уже вышла замуж за некоего Курта Гронерта из Горслау, в силу чего проживала отдельно от брата.
В правах владельца имения Капкайм Хорст Хойбах пробыл совсем недолго, поскольку у него достаточно скоро возникли серьёзные финансовые затруднения, которые и стали причиной принятия им решения о продаже отцовского наследства. Состоятельный покупатель не заставил себя долго ждать. А в его роли выступило тогда Немецкое сельскохозяйственное общество. С этого момента и на протяжении последующих приблизительно десяти лет усадьба-«замок» - помещение льноткацкой фабрики, имевшей в своём составе и собственную школу фабрично-заводского обучения.
Производственную базу фабрики составляли тридцать механических и шесть ручных ткацких станков. На механических станках изготавливались постельное бельё, декоративное и плательное льняное полотно. На ручных, которые были установлены, главным образом, в ткацкой школе, - другая фирменная продукция фабрики в виде пёстрых и вышитых скатертей. Широким спросом у потребителей пользовались также салфетки ручной работы.
Руководил льноткацкой фабрикой на правах директора некто доктор Вильгельм Нойфельд. Хозяйственником и администратором он оказался отменным. Так, в частности, представители возглавляемой им трудового коллектива неоднократно становились победителями самых различных конкурсов профессионального мастерства, причём не только провинциального уровня, но и общеимперского.
К началу 1930-х от былого имения оставалась лишь территория усадьбы-«замка» с возведёнными на ней постройками и парком, поскольку земельные и лесные угодья к этому времени были уже оптом распроданы в частные руки.
В начале 1930-х льноткацкая фабрика по каким-то причинам была закрыта, в результате чего усадьба-«замок» Капкайм вновь была выставлена на торги. В 1934 году её по сходной цене приобрёл некий мясник из Гауледена, скрываемый почему-то современными немецкими историками под инициалами, - М.Т.
Перво-наперво, что сделал новый владелец, так это перепланировал ряд помещений центральной части «замка» под магазин колониальных товаров. Последний, к слову сказать, здесь затем функционировал вплоть до 1943 года.
В восточной же части «замка» были обустроены жилые помещения для четырёх десятков представительниц из так называемой Женской службы рейха – городских девушек и женщин, изъявивших желание в ходе сезонных работ на общественных началах помогать крестьянам в их повседневном труде. А в западном – шестнадцать квартир, предназначенных для сдачи в поднаём. В распоряжение квартиросъёмщиков, помимо самого жилья, были предоставлены также равные участки фруктового сада плюс по дровяному сараю и сельхозпостройки, позволяющие каждой семье заниматься мелкочастным свиноводством.
Как надо предполагать, именно в этот самый период, был засыпан некогда существовавший у парадного подъезда «замка» декоративный пруд.
Летом 1946 года остатки усадьбы-«замка» имения Капкайм в результате нового административного деления, проведённого властями только что образованной в составе РСФСР Калининградской области, оказались в черте посёлка Озерки Гвардейского района, но на границе с посёлком Вишнёвое.
До начала 1970-х донельзя обветшалое к тому времени здание «замка» Капкайм находилось на территории местного завода металлоизделий «Авангард». Его спасение и возрождение как неофициального памятника немецкой истории и архитектуры началось с марта 1974 года, когда оно само и часть полегающей по периметру территории были отведены Отделу исправительно-трудовых учреждений УВД Калининградского облисполкома под строительство здесь нового лечебно-трудового профилактория - ЛТП-1. Особенно много сделал на этой ниве первый по счёту начальник данного профилактория подполковник внутренней службы Алексей Платонович Мартыненко.
ЛТП-1 просуществовало чуть больше двадцати лет: оно было ликвидировано в соответствии с приказом УВД Калининградской области № 379 до 21 сентября 1994 года. Однако оставаться в связи с этим бесхозным «замку» Капкайм пришлось недолго: уже 1 ноября того же 1994 года начальником УВД Калининградской области был подписан приказ об образовании на базе бывшего ЛТП-1 колонии-поселения (ИК-12) во главе с майором внутренней службы Николаем Ивановичем Снеговым.
Новая администрация также успела немало сделать на ниве сохранения и реставрации здания «замка», но, начиная с 1996 года, этим процессом так сказать «по наследству» уже всерьёз занялись новые руководители – первые лица созданного в посёлке Озерки в соответствии с приказом начальника УВД Калининградской области № 22 от 2 февраля 1996 года учреждения общего режима ОМ-216/5 (с июля 2000 года – Лечебно-исправительное учреждение № 5 современного регионального УФСИН). Что же касается, ИК-12, то оно было передислоцировано из Озерков в посёлок Славинск того же Гвардейского района…

[Nick]

Редко можно прочитать столь профессиональный исторический очерк. Очень интересно!
А про замки Инстербург и Георгенбург у Вас есть, что-нибудь?

[sobkor]

Цитата(Nick 4 Feb 27 2006, 12:42 PM) Редко можно прочитать столь профессиональный исторический очерк. Очень интересно!
А про замки Инстербург и Георгенбург у Вас есть, что-нибудь?

Отнюдь и увы, а только набор общеизвестных всем фактов...

[sobkor]

Место доблести - Чернобыль

И БЫЛИ КРЕЩЕНЫ ОНИ АТОМОМ В «МЕРТВОЙ» ЗОНЕ ЧАЭС
В летописи Чернобыльской атомной эпопеи есть и «калининградская» страница: в октябре-ноябре 1987 года к несению наравне со специализированными подразделениями внутренних войск боевой службы по охране периметра «мертвой» зоны был привлечен сводный батальон Калининградской специальной средней школы милиции МВД СССР. Последний вошел тогда в историю как 1-й и 2-й сводные отряды МВД Белорусской ССР. Кстати, «калининградцам» выпало стать первыми среди учебных заведений российской милиции, которые, как надо полагать, на правах последнего резерва союзного МВД были брошены в горнило Чернобыльской катастрофы…

Приказы не обсуждают…
Основанием для сборов и убытия в «атомную» командировку для личного состава Калининградской ССШМ стали следующие два нормативных документа Министерства внутренних дел СССР: приказ № 0368 от 31 декабря 1986 года и Указание № 1/5280 от 18 сентября 1987 года «Об оказании помощи МВД Белорусской ССР».
Вопросом же, почему жребий быть первыми выпал именно им, «калининградцы» не задавались. Для них это являлось скорей предметом гордости, чем поводом для какой-либо озабоченности: быть первыми – это право, а оно, как известно, предоставляется только лучшим из лучших…
Да и не впервой, добавим, для личного состава школы было собираться в дорогу: начиная с конца 1950-х, сводные подразделения КССШМ МВД СССР неизменно усиливали собой группировки сил правопорядка в дни проведения в Москве партийных съездов, международных молодежных фестивалей и спортивных игр. Кроме того, курсанты-«калининградцы» не раз коллективно выполняли служебный долг в зонах чрезвычайных ситуаций – в районах со сложной эпидемиологической обстановкой, а также в населенных пунктах Северного Кавказа, оказавшихся в эпицентре массовых беспорядков.
Датой создания сводного батальона стала суббота 10 октября 1987 года. Его костяк составили двести курсантов 2-го курса, двадцать шесть офицеров из числа командно-преподавательского состава школы, а также две вольнонаемные женщины, медики по специальности.
Мнением каждого кандидата относительно того, готов ли он в моральном отношении длительное время выполнять служебный долг в заражённой радиацией местности или нет, особенно не интересовались. В те времена это просто не было принято. Отсеяли лишь несколько человек: девушек-курсантов как будущих матерей (но за исключением рядовой милиции Инги Голынской, через обращение в комсомольскую организацию настоявшей на включение своей фамилии в списки батальона) да несколько парней, у которых нашлись веские (главным образом, связанные со здоровьем) основания остаться при альма-матер. Остальных зачислили в отряд по списочному составу учебных групп.
Всем сотрудникам милиции, включая курсантов, перед убытием в командировку в установленном законом порядке выдали табельное оружие и боеприпасы к нему. А по прибытию в Белоруссию - своеобразный милицейский аналог полевой военной формы: диковинное для того времени серо-голубое хэбэшное обмундирование, украшенное широкими нагрудными карманами, и не менее диковинные для милиции хэбэшные пилотки. Хотя подавляющее большинство подобную форменную одежду примерили впервые в жизни, но, тем не менее, и сразу же и по достоинству, оценили ее явное удобство по сравнению с полушерстяной - привычной по повседневным милицейским будням. Тогда же вместо громоздкой, сковывающей движения шинели каждый получил и очень практичную для полевых условий однобортную ватную куртку. Последнюю тут же довольные обновкой курсанты на морской лад окрестили бушлатов.
Возглавил сводный батальон начальник КССШМ МВД СССР генерал-майор милиции Андрей Федорович Дунаев, ставший впоследствии генерал-лейтенантом внутренней службы, народным депутатом СССР от Калининградской области, а в 1991 году - первым в истории независимой и суверенной России министром внутренних дел.
На должности боевых заместителей он себе выбрал своих же штатных замов по школе милиции. Так, политработник Борис Иванович Лешуков стал замполитом. Главный среди интендантов Владимир Леонидович Попов - заместителем по тылу. Руководитель учебного отдела Владимир Григорьевич Китченко – заместителем по строевой части. Каждый из троих носил тогда погоны подполковника.

Первыми прибыли интенданты
В окрестностях Чернобыля место под дислокацию и несение службы калининградцам досталось далеко не самое безопасное – Наровлянский, Хойникский и Брагинский районы Гомельской области. Для непосвященных: это на условной линии между «мертвой» зоной и зоной обязательного отселения, при этом двенадцать часов в сутки бойцам сводного батальона предписывалось в составе дежурных нарядов находиться непосредственно внутри самой «мертвой» зоны. Приплюсуйте сюда поистине спартанские условия, с которыми пришлось столкнуться в первые дни и недели пребывания здесь: вода привозная, бани нет, быт неустроен, из средств индивидуальной защиты только респираторы и один единственный на всех двухсот с лишним человек дозиметр...
В общем, милиционеры были словно брошены на выживание. По крайней мере, именно так, как сегодня вспоминают сами, их миссию здесь расценили работающие по соседству, но при этом базирующиеся, однако, в полевом городке, разбитом на значительном удалении от места работ, в «чистом» районе, военные химики. При ежедневных товарищеских контактах с калининградцами они на полном серьезе хотели знать: «Ну, за какую провинность, скажите, братья-милиционеры, вас сюда сослали?». В общем, как говорится, и смех, и грех...
Растянутая на десятки километров по периметру зона ответственности уже на стадии формирования потребовала разделить сводный батальон на два практически автономных друг от друга подразделения. Приказом по МВД Белорусской СССР они получили наименования «1-й сводный отряд МВД БССР» (численность - 60 человек) и «2-й сводный отряд МВД БССР» (численность 140 человек). Первым из этих отрядов отрядом командовал майор милиции Анатолий Васильевич Савинков (ныне – полковник милиции в отставке), а вторым – капитан милиции Николай Васильевич Холмецкий (ныне – полковник милиции, продолжает службу в родном для себя вузе). Но общее командование двумя этими отрядами осталась за управлением и штабом сводного батальона (численность – 28 человек).
Первая группа «калининградцев» приехала в Гомельскую область 12 октября 1987 года, то есть уже менее через двое суток после издания генералом А. Дунаевым приказа по КССШМ МВД СССР о сформировании сводного батальона. Это были немногочисленные специалисты боевого обеспечения и тыла во главе с подполковником милиции Владимиром Леонидовичем Поповым. В течение пяти дней, пока сюда не прибыл основной личный состав, они проводили разведку и рекогносцировку местности под будущую базу батальона. В результате под место дислокации 1-го сводного отряда МВД БССР была выбрана деревня Бабчин Хойникского района, а 2-го - Тешково Наровлянского. Штаб и управление же сводного батальона решено было разместить на базе 1-го сводного отряда.
Что же касается основных сил «калининградцев», то они добрались сюда автоколонной от Гомеля (до Гомеля же – на поезде сообщением Калининград-Харьков) ближе к вечеру 17 октября.

Наперекор смертельной опасности
Служебно-боевая задача, которую получил каждый из двух отрядов, была аналогична той, которую в районе ЧАЭС к тому времени вот уже больше года как выполнял чернобыльский полк внутренних войск МВД СССР, – в условиях, реально угрожающих жизни и здоровью, надежно защищать «мертвую» зону от проникновения в нее бессчетных мародеров и иных, в том числе мигрирующих, преступных элементов. Но «аналогичной», уточним, лишь с той, с позволения сказать, «маленькой» разницей, что чернобыльский полк являлся специализированной структурой воинских частей внутренних войск по охране особо важных государственных объектов и грузов, а 1-й и 2-й сводные отряды МВД БССР - не прошедшими никакой дополнительной специальной подготовки внештатными формированиями российской милиции. Тем не менее, «калининградцы» ни в чем не уступили своим военным коллегам в мастерстве несения боевой службы и с честью пронесли на себе свой смертельно опасный «атомный» крест…
Боевые будни для сводного батальона начались с утра 18 октября: на всех шоссе и наезженных полевых дорогах, ведущих в сторону Чернобыля, а также на ряде пристаней Припяти была организована круглосуточная работа нескольких десятков стационарных и мобильных постов. Одновременно специальные мобильные группы объезжали окрестные населенные пункты и посредством специально выделенного им для этих целей пиломатериала осуществляли так называемою консервацию брошенного местным населением при эвакуации жилого и служебного фонда – говоря по-простонародному, наглухо заколачивали двери и окна пустующих зданий толстыми досками или тесом.
В необходимых случаях опять же силами мобильных оперативных групп производилось прочесывание местности и «зачистка» покинутых людьми деревень.
В свободное же от несения службы в нарядах время курсанты и офицеры интенсивно и собственными руками благоустраивали свой быт. Достаточно сказать, что когда через месяц на смену «калининградцам» прибыли их коллегии из Белгородской специальной средней школы милиции МВД СССР, при каждой из двух баз батальона уже имелись капитальные и хорошо обустроенные жилые и служебные помещения, собственные банно-прачечные комплексы, пищеблоки, глубинные, оборудованные насосами и другим необходимым для бесперебойной работы водопровода агрегатами, скважины и многое, многое иное, без чего никак нельзя обойтись при жизни в полевых условиях.
Потом, уже очень вернувшись в родной Калининград, сугубо любопытства ради, подсчитали и удивленно ахнули: оказывается, на строительных объектах по месту дислокации сводных отрядов курсантами и офицерами батальона было отработано в общей сложности свыше 160 человеко-дней!
В материалах архива современного Калининградского юридического института МВД России удалось отыскать письменный отчет об итогах той ответственной командировки, связанной с участием личного состава сводного батальона КССШМ в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. Приведем из него лишь те факты, которые не нуждаются в каких-либо дополнительных комментариях.
Итак, выявлено и задержано лиц: пытавшихся нелегально проникнуть в охраняемую зону отчуждения, - 761 человек и 291 (в том числе 21 человек – по подозрению в совершении здесь уголовно-наказуемых деяний с последующей передачей их в руки правосудия) - противоправно находившихся внутри этой самой зоны.
Законсервировано 1288 покинутых людьми жилых домов и административных строений, в том числе заколочено досками и тесом 2240 оконных проемов.
В стационарных и временных пунктах пропуска проверено и досмотрено 366 единиц автотранспорта, а также 136 плавсредств из числа речных барж, катеров и буксиров.
Силами дежурных нарядов 2-го сводного отряда МВД БСССР в безлюдной деревне Новохвощевка своевременно выявлен и подручными средствами потушен вспыхнувший от удара молнии пожар.
В брошенных людьми населенных пунктах были приведены в порядок, а затем и благоустроены четыре братские могилы советских воинов и партизан, павших в боях по защите Отечества в годы Великой Отечественной войны. Кроме того, по месту дислокации каждого из двух отрядов (речь о деревнях Бабчин Хойникского и Тешково Наровлянского районов) восставлены серьезно пострадавшие от мародеров здания местных сельских школ.
Оказана помощь трудовым коллективам совхозов «Стреличево» и «Наравлянский» в уборке выращенного урожая. В частности, на полях было собрано и передано, как тогда принято было говорить, в закрома Родины свыше 320 тонн различных корнеплодов, главным образом, картофеля и моркови.
И, наконец, самодеятельными концертными бригадами сводного батальона в честь 70-летия Великой Октябрьской социалистической революции и 70-й годовщины со дня образования советской милиции для тружеников всех окрестных совхозов дано семь праздничных концертов.
К сожалению, государственных наград Отчизна тогда не удостоила никакого из 228 калининградцев, хотя соответствующие представления на наиболее достойных из них через МВД Белорусской ССР в Москву направлены и были. Вместо орденов и медалей передовикам службы вручили лишь ведомственные знаки: одним - «Отличник советской милиции», другим – «Заслуженный работник МВД». Отдельная коллективная награда от руководства белорусского МВД – Памятный кубок-приз имени героя первых приграничных сражений Великой Отечественной войны капитана милиции Владимирова. Плюс ряд Почетных грамот – одна от отдела культуры Хойникского райисполкома и сразу несколько - от руководства совхозов «Стреличево» и «Наравлянский». Все они сегодня - экспонаты самодеятельного музея правопреемника КССШМ – Калининградского юридического института МВД России.
Только спустя четыре года - в октябре 1991 года - государственных наград была удостоена первая группа калининградцев-«чернобыльцев» - сразу пятнадцать человек, включая начальника Калининградской высшей школы МВД России генерал-майора милиции Владимира Леонидовича Попова. Последний стал тогда кавалером ордена Красной Звезды. Правда, говоря канцелярским языком, подвиг зачли по совокупности – за участие в ликвидации последствии катастрофы на Чернобыльской АЭС плюс за длительную (сроком почти в год!) миротворческую командировку в горячие точки Закавказья…
Полковник милиции Юрий РЖЕВЦЕВ.

[sobkor]

Когда размещал на данном форуме материал «И были крещены они атомом в «мертвой» зоне ЧАЭС», на сервере произошёл какой-то сбой, в результате чего удалось «повесть» только один фотофайл из девяти. Сегодня – остальные…
Юрий РЖЕВЦЕВ.

[sobkor]

С благословения автора - журналиста Александра Рябушева - представляю сегодняшнюю (от 3 апреля 2006 года) публикацию газеты "Независимая газеты-Регионы" о замке Бальга. Адрес в Интренете - http://www.ng.ru/ngregions/2006-04-03/13_balga.html
Юрий РЖЕВЦЕВ.

03.04.2006
НГ-РЕГИОНЫ
Александр Рябушев
Умирающий полуостров Бальга
В Калининградской области продолжают гибнуть уникальные исторические памятники

На древних стенах – следы непрошеных гостей.
Полуостров Бальга, расположенный на берегу Вислинского залива, – один из самых таинственных уголков Калининградской области. Увы, после окончания Второй мировой войны это еще и одно из самых неухоженных и диких мест региона. Сегодня Бальга известна не столько как предмет исследований историков и краеведов, сколько как полигон для черных кладоискателей.

Зовут сокровища Бальги
Бальга манит к себе тысячи калининградцев легендами и рассказами «очевидцев» о подземельях средневекового замка, построенного крестоносцами, где, конечно, скрыты «несметные сокровища», якобы зарытые немцами накануне своего отступления в 1945 году. Начальник отдела по поиску культурных ценностей научно-производственного центра по восстановлению исторических памятников при Министерстве культуры Калининградской области Авенир Овсянов изучает тему Бальги не первый год. Он собрал массу информации, основываясь на подлинных исторических документах, собранных им в архивах России, Польши, Германии, Литвы, Франции и Швеции, опросил местных жителей, проживающих до войны в поселке Бальга и оказавшихся беженцами вместе с отступающими с полуострова воинами вермахта. На днях Овсянов издал в Калининграде книгу «Бальга».
«Я писал это исследование не ради славы, – заявил «НГ» автор книги. – А для того, чтобы заставить российские власти, как правительство страны, так и губернатора области Георгия Бооса, обратить внимание на сотни исторических памятников в регионе, оказавшихся в забвении. Ведь именно в нашем регионе, как ни в каком другом месте, перемешались европейская и российская история. И все это нужно сохранить».
«У нас в области, – говорит Овсянов, – свыше тысячи значимых памятников культуры с особым историческим наследием. В том числе около 30 замковых сооружений. Но почти все они в заброшенном, руинном состоянии и напоминают помойки, за которые бывает стыдно перед иностранными туристами. Причем самым значимым из них является далеко не Королевская гора в Калининграде, где, кстати, на месте взорванного Орденского замка вот уже почти 40 лет возвышается недостроенный дом Советов. Самым значимым и заповедным местом является именно замок Бальга. Он был первым в Восточной Пруссии кирпичным архитектурным сооружением, и построен он гораздо раньше, чем Королевский замок и Королевские ворота в Кенигсберге».
Последним, как известно, повезло. Они стали юбилейным знаком и символом отгремевшего в прошлом году 750-летнего юбилея Калининграда. Благодаря финансированию федерального правительства Королевские ворота приобрели «товарный вид», стали филиалом музея Мирового океана.

До основанья, а... зачем?
А почему нельзя возродить Бальгу, создать здесь международный культурный центр отдыха, организовать туристические тропы? Благо что места эти связаны с Наполеоном, Багратионом и Барклаем де Толли. Но у властей руки не доходят до Бальги. Да и не только до нее. В нынешнем Багратионовске, как и в Бальге, погибает замковое сооружение Прейсиш-Эйлау. В Советске, как утверждают специалисты МЧС, ледоходом нынешней весны может снести старый мост Королевы Луизы на Немане, давно ждущий ремонта. А ведь это историческое место – здесь почти 200 лет назад Александр I заключил Тильзитский мир с Наполеоном. Мир был нарушен в 1812 году, а еще через год французские войска вынуждены были бежать через Бальгу по льду Вислинского залива и далее через косу Фриш (ныне Балтийскую) пробиваться на родину. Кстати, история с отступлением захватчиков по льду Вислинского залива через Бальгу и косу Фриш повторилась в марте 1945 года, когда войска 3-го Белорусского фронта блокировали 4-ю полевую немецкую армию.
Что представляла собой Бальга в первые послевоенные годы? На крупномасштабной панораме, датированной концом марта 1945 года, можно различить множество воронок, сплошные руины деревни Бальга, лесные завалы, остовы сгоревшей техники, часть из которой даже не была развернута в боевые порядки, разрушенные причалы, плоты, лодки и баржи, паутину окопов, траншей и ходов сообщения.
После войны об историческом и культурном наследии Бальги, похоже, было дано указание забыть. Вспоминать можно было только о подвиге Красной Армии при проведении восточно-прусской операции. Многие уцелевшие замковые сооружения, форты превратились в склады стройматериалов, взрывчатки, овощехранилища. А о Бальге вспоминали лишь тогда, когда искали утраченные ценности из музеев России.
«В 1981 году при обследовании одного из подземных сооружений на Бальге Калининградской государственной археологической экспедицией, занимающейся поиском Янтарной комнаты, произошел сильный взрыв, – вспоминает Овсянов, – погиб находившийся в подземелье солдат саперного батальона, четверо участников этой экспедиции были ранены. После этого в 11-й гвардейской армии были серьезные разборки по поводу гибели солдата, и работу экспедиции вскоре прикрыли».
В итоге версия нахождения Янтарной комнаты на Бальге осталась до конца не проверенной и поиск «восьмого чуда света» начал носить в основном подпольный характер. Интерес черных кладоискателей к Бальге тотально усилился. В свое время саперы провели на полуострове сплошное разминирование. Но многие разбитые артиллерийские орудия, стрелковое оружие, боеприпасы из-за невозможности быстро их вывезти, по рассказам очевидцев из трофейных команд, затопили в окрестных болотах и в заливе. Вот и потянуло кладоискателей в трясину.

Воздушный замок на болоте
Бальга как памятник культуры, археологии, уникального природного ландшафта занесена во все энциклопедические европейские справочники. «Полуостров Бальга (в немецких источниках «балга» – от слова «болото») на протяжении нескольких столетий принадлежал пруссам, – рассказывает Овсянов. – Так назывались племена, населявшие в Средневековье земли между устьями Вислы и Немана».
Именно пруссы основали на высоком холмистом берегу залива деревянную крепость на Бальге и назвали ее Хонеда. Конкретная дата начала ее строительства и поселения тут прусских племен калининградскими историками не установлена. Но из архивных документов известно, что в 1237 году рыцари Тевтонского ордена впервые увидели ее с залива и в течение двух лет не могли ее захватить.
Как проходила двухгодичная осада и попытки штурма крепости Хонеда, осталось тайной. «На огромном бальгском валуне нанесена цифра «1239», – говорит Авенир Овсянов. – Валун этот сейчас находится в центре Багратионовска, а надпись на прикрепленной к нему доске гласит о дате основания города. До середины 70-х годов ХХ века этот валун лежал на Бальге у руин дома священника. Он был поставлен в 1939 году в честь 700-летия основания замка. Высеченная на валуне дата «1239» и является точкой отсчета орденского времени на территории нынешней Калининградской области. Но это было потом, а за два года до этого здесь происходили трагические события – захват крепости Хонеда войсками Тевтонского ордена под командованием Дитриха Бернхайма».
Именно Дитрих Бернхайм стал первым начальником гарнизона крепости Бальга. К 1290 году замок Бальга имел центральное сооружение, обводные стены с галереями, дозорной и двумя оборонительными башнями, хозяйственные постройки, богадельню, где доживали свой век престарелые рыцари, мастерские, пекарню, склады-амбары, лазарет, казармы для оруженосцев и наемного войска, трапезные, арсенал, конюшни, тюрьму, пивоварню и данцкер (туалет). В 1525 году Тевтонский орден свернул свою деятельность на завоеванных когда-то прусских землях.
Часть рыцарей, верных его канонам, перебралась в Германию. Епископская власть закончилась в 1550 году, впрочем, к этому времени уменьшилась и значимость замка как крепостного сооружения. Он постепенно начал превращаться в исторический памятник. В последующие годы через Бальгу пролегали не только деловые и туристические пути, но и «тропы» войны. Так, шведский король Густав II Адольф в 20-е годы XVII столетия использовал замок в качестве армейского склада при ведении боевых действий с Польшей. В Семилетнюю войну здесь размещался небольшой российский гарнизон, а зимой 1813 года мимо Бальги прошли обозы отступающей наполеоновской армии.
До войны немцы бережно относились к исторической реликвии. До сих пор сохранилось множество фотографий и немецких карт с описанием Бальги до начала Второй мировой войны. Экзотическая замковая территория, разновысокие средневековые руины на фоне деревьев-гигантов, старинные рвы с подъемными мостами, каменными опорами и парапетами, «седая» кирпичная кладка с окнами-амбразурами, винтовой лестницей, сводами и рыцарской галереей, крутые береговые откосы с активными оползнями и «сползающими» деревьями представляли собой достопримечательность, известную далеко за пределами Восточной Пруссии. Это способствовало развитию и процветанию деревни Бальга, или, как теперь говорят, поселка городского типа, со всеми его атрибутами – кирхой, школой, спортивным комплексом, магазинами, турбазой, богадельней, почтой, больницей, пивоварней и постоялым двором.
Все это утопало в зелени деревьев, завезенных сюда из Южной Америки, Китая, Японии, Скандинавии и других стран. Здесь росли магнолии, спиреи, японская айва, рододендрон, белый терновник, помидорное дерево и множество других. Часть этого дендрологического богатства сохранилась до наших дней.

А почему мы не можем?
Рост финансовых поступлений от туризма позволял немцам, некогда владевшим этой территорией, вести реставрационные и реконструкционные работы по воссозданию некоторых бывших замковых сооружений. Так, в 1928 году была восстановлена дозорная башня форбурга, где разместился местный краеведческий музей.
«Почему же мы не можем тоже для приезжающих туристов построить тут небольшой ресторанчик, открыть судоходство и прямо с Бальги под парусами ходить на родину Коперника, Торунь, по заливу? – спрашивает Овсянов. – Почему не можем по-хозяйски использовать доставшееся нам наследство? Разве нельзя на Бальге зарабатывать хорошие деньги? Неужели нельзя привести в порядок разбитую старую немецкую дорогу, ведущую к Бальге? К сожалению, до сих пор власти Калининградской области в этом плане ничем не отличались от первых секретарей обкома КПСС. Правда, теперь Георгий Боос создал на базе управления культуры целое министерство. Может, новый министр культуры вспомнит о Бальге?»
Впрочем, как сообщил «НГ» начальник отдела культурного наследия и архивов данного министерства Андрей Попов, средств на реставрацию Бальги нет. Чиновник посоветовал обратиться в дирекцию Калининградского филиала федерального агентства по культуре и кинематографии, так как Бальга является памятником культуры федерального значения и должна охраняться государством.
Но как может Бальга охраняться, если здесь нет даже обычного милицейского поста? Да и участкового инспектора днем с огнем не сыщешь. В беседе с корреспондентом «НГ» руководитель агентства Владимир Ярош согласился, что Бальга заслуживает особого внимания, но для сохранения культурного наследия, замковых сооружений и получения из правительства финансирования, по его словам, нужна концепция, проект туристического культурного комплекса «Бальга». А его, утверждает Ярош, нет и не было никогда.
Однако еще семь лет назад проект замкового музейного комплекса «Бальга» вместе с макетом разработал калининградский архитектор Юрий Забуга. Фотографию макета, кстати, можно увидеть в книге Овсянова. Но чиновники, похоже, полагают, что не стоит вкладывать деньги в развалины.
Между тем в соседней Польше, в городе Кеншин, из еще больших руин восстановили бывшую ставку Гитлера «Вольфшансе» (Волчье логово), где в 1944 году было совершено покушение на фюрера. Теперь здесь под открытым небом работает прекрасный музейный комплекс, который посещают ежегодно тысячи туристов со всей Европы. Здесь берут деньги не только за посещение ставки Гитлера, но вовсю торгуют книгами, рассказывающими о том, как полковник немецкой резервной армии Клаус фон Штауфенберг подложил портфель со взрывчаткой под стол в бункере, где фюрер проводил совещание. Книгу охотно покупают посетители музейного комплекса, так же как и сувениры, сделанные из янтаря, добытого, кстати, в карьерах Калининградского янтарного комбината.
Помнится, что в сентябре 1994 года сотрудники американской поисковой экспедиции «Глобал Эксплорейшенз» побывали на Бальге с целью предварительной рекогносцировки местности для будущих георадарных исследований. Заокеанским коллегам были показаны руины, местные ландшафты, бывшие епископские сады, некоторые деревья-интродуценты и другие достопримечательности. Иностранные гости прошли по «экзотической» туристической тропе, а на пляже набрали кусочки мелкого янтаря. После экскурсии президент экспедиции Норманн Скотт сказал: «Вы, русские, ходите по земле, которая покрыта долларами в три слоя, и вам лень нагнуться и поднять их». И пояснил: «Такой красоты и сосредоточения в одном месте невостребованных достоинств я еще не видел. Если бы мне была предоставлена возможность, я немедленно не торгуясь купил бы Бальгу». А на вопрос, что бы он тут сделал, ответил: «Организовал бы историко-архитектурный, археологический (на базе городища-святилища), ландшафтный и дендрологический заповедники. От пролива у города Балтийска прорыл бы судоходный канал (а ведь он существовал ранее. – А.Р.) и вложил бы деньги в эффективную берегозащиту от оползней. В конечном счете создал бы региональный, а может, и международный туристический комплекс, который окупил бы затраты в самое короткое время».
* * *
Похоже, впрочем, пока никому из калининградских чиновников это не нужно.

ТЕСТОВКИ К СНИМКАМ:
На древних стенах – следы непрошеных гостей.
Могила одного из епископов, правивших в Бальге. Фото автора
Так выглядел замок 700 лет назад. Старинная гравюра
Даже время не смогло разрушить добротную немецкую кладку.
Руины форбурга крепости Бальга. 1913 год. Фото из книги Авенира Овсянова «Бальга».

[sobkor]

В своём фотоархиве отыскал некоторые пейзажи с Бальги. Автор – военный журналист погранвойск старший мичман Михаил Урсул. В сентябре 2004 года он снимал у руин замка своих коллег, выбравшихся сюда на экскурсию.
Думаю, что эти виды некалининградцам дадут хоть какое-то представление об этом чудном и одновременно – старинно-рыцарском уголке российской Прибалтики…
Юрий РЖЕВЦЕВ.

[sobkor]

История до востребования

И В ЧЕСТЬ «ОТЦА НАРОДОВ» ОТЧЕКАНИЛО МЕДАЛЬ НКВД
Офицер запаса Владимир Путылин – страстный историк-униформист. Причем все последние годы как активист Калининградского регионального клуба поклонников исторической реконструкции он всерьез занимается изучением и посильной пропагандой лучших боевых традиций системы отечественного МВД. Так, строго сверяясь с архивными и другими документальными источниками, воссоздает обмундирование органов и войск правопорядка фронтовой поры, в котором, специально добавим, затем и выступает в ходе разнообразных театрализованных баталий, преследующих своей целью произвести историческую реконструкцию реальных событий Великой Отечественной.
Законный предмет гордости Владимира – и собранная им коллекция ведомственных наград союзного Наркомата внутренних дел. Вот о ней-то сейчас и пойдет речь, а точнее – об одном из ее наиболее уникальных экспонатов. Дело в том, что сам Владимир пока не в состоянии без помощи экспертов от фалеристики и летописцев МВД России установить историю ее происхождения, а также имя художника, сотворившего ее своими руками. Итак, это – памятная юбилейная медаль, посвященная 66-летию со дня рождения главы Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) и де-факто - советского государства Иосифа Виссарионовича Сталина. Ее размер – девять сантиметров в диаметре. Материал – бронза. Способ изготовление – литье с последующим применением, вероятней всего, ковки и резьбы по металлу.
На аверсе – рельефный, очень тонкой ручной работы, профильный портрет вождя. При этом последний изображен в мундире Генералиссимуса, но без Золотых Звёзд - Героя Советского Союза и Героя Социалистического Труда.
На реверсе (но почему-то со значительным отклонением от «ушко» медали влево по вертикали) – в четыре строки крупно: «От управления НКВД СССР 21 12 1945», - а снизу по линии овала – три декоративные пятиконечные звездочки. Текст и звездочки, судя по всему, выполнены методом литья, а затем с помощью применения глубокой шлифовки «счищены» до «подложки». В результате получился эффект так называемого «налажения»: шрифт и звездочки словно вчеканены в поверхность реверса, а потому смотрятся словно отлитые из другого, более благородного, чем бронза, металла.
В общем, для массового сувенира эта медаль по технологии своего изготовления вещь слишком уж трудоемкая, а, следовательно, и дорогостоящая. Это, скорее, произведение искусства, выпущенное в свет малым тиражом, причем именно в качестве почетной награды. Ну, а ее высокий – всесоюзный, а не узкорегиональный - статус подчеркнут тем, от имени кого она вручалась – «От управления НКВД СССР», то есть от центрального аппарата главного милицейского ведомства страны Советов…
Полковник милиции Юрий РЖЕВЦЕВ.

НА СНИМКЕ: Владимир Путылин (слева; в форме сержанта внутренних войск НКВД СССР) в ходе состоявшейся 9 апреля 2006 года в Калининграде исторической реконструкции штурма города-крепости Кенигсберг;
аверс и реверс памятной медали НКВД СССР, отчеканенной в декабре 1945 года в ознаменование 66-летия «отца народов» - И.В. Сталина.
Фото автора.

[sobkor]

С благоговения автора – проживающего и работающего в Калининграде известного российского журналиста Александра Рябушева - представляю очерк о калининградских подземельях, опубликованный в «Независимой газете» в понедельник 29 мая 2006 года.
Юрий РЖЕВЦЕВ.

Тайны калининградских подземелий
Местные следопыты не оставляют надежд найти город под городом
Германия предлагала СССР восстановить Калининград в обмен на находящиеся под землей сокровища. В здании УФСБ по области до войны располагались полицай-президиум столицы Восточной Пруссии и помещения Гестапо. В Кенигсберге находилось 12 больших и три малых форта, а также сотни бетонных и кирпичных убежищ.
Многие калининградцы до сих пор убеждены, что существует «подземный Кенигсберг». Якобы целые заводы с железнодорожными станциями и многокилометровыми туннелями (ведущими вплоть до ставки Гитлера в Польше «Вольфшанце») находятся под древним городом. С начала 50-х прошлого века бытует легенда о том, что Германия предлагала руководству СССР отстроить Калининград в обмен на сокровища, спрятанные в Кенигсберге под землей. Поиском подземного города до сих пор заняты десятки энтузиастов.
Член Географического общества РАН Иван Кольцов, работавший в свое время в Калининградской находятся богатейшие ценности, включающие значительное количество (многие десятки тонн) золота, серебра, янтаря, драгоценных украшений, а также изделия Янтарной комнаты, художественные картины, древнейшие музейно-исторические ценности, книги…» геолого-археологической экспедиции, писал в докладной записке на имя своего руководителя Елены Стороженко: «Проведенные исследования позволили составить план-схему предположительного местонахождения основных подземных ходов и сооружений бывшего города Кенигсберга".
По данным Кольцова, основной вход в эти подземелья осуществляется с территории бывшего Королевского замка. Вход этот взорван и завален на глубину до 16 метров. Но на большей глубине ходы-коридоры находятся в нормальном состоянии и не затоплены. Сеть многоярусных ходов и сооружений находится под всем городом. «Эти подземелья, – пишет исследователь, – нашпигованы всякой всячиной (королевские и церковные сокровища на глубине до 60 метров, сокровища казны, богатых купцов, жителей и т.д.».
Правда, с этой версией согласны не все. «До распада Советского Союза немецкая тема в истории Кенигсберга считалась нежелательной, – утверждает начальник отдела по поиску культурных и исторических ценностей Научно-производственного центра по восстановлению и использованию памятников регионального Министерства культуры Авенир Овсянов. – Естественно, недостаток информации порождал слухи, домыслы и распалял воображение. И сегодня туристы из «большой» России поражаются мощи уцелевших вокруг Калининграда фортов с подземными кирпичными сводами, бетонными плитами, таинственными коридорами, винтовыми лестницами, широкими водными рвами с отвесными кирпичными и бутовыми стенками. Где такое встретишь в российской глубинке? Вот их сохранением – а форты сегодня умирают – и нужно заниматься, а не поиском «подземного Кенигсберга».
О том, что подземный город может существовать (пусть он и затоплен), говорит, к примеру, тот факт, что минувшей зимой строители при производстве земляных работ у Северного вокзала в центре Калининграда случайно откопали под трамвайными путями подземный ход, ведущий к зданию ФСБ (до окончания штурма Кенигсберга в здании нынешнего Калининградского управления ФСБ находился Полицай-президиум столицы Восточной Пруссии).
Наконец, расположенные в Калининграде 12 больших и три малых форта, а также находящиеся на улицах и площадях, в парках и даже на кладбищах старого Кенигсберга сотни (!) бетонных и кирпичных убежищ – доказательство уникальных возможностей немецких строителей. Каждое из таких сооружений имеет площадь от нескольких десятков до нескольких тысяч квадратных метров с вместимостью до двух-трех сотен человек. Все они были оборудованы системами жизнеобеспечения: канализацией, вентиляцией, водопроводом, энергоснабжением, – некоторые даже газифицированы. Входы строились, как правило, тупикового типа, для предотвращения прямых попаданий снарядов и защиты от ударных волн, образующихся при взрывах. Все убежища имели по несколько входов и выходов, в том числе и аварийных, с защитными металлическими дверями. По периметру города и в его предместьях – сотни кирпично-бетонных межфортовых сооружений и бункеров, обвалованных грунтом. А фортификационное строительство, как известно, предполагало подземные многоярусные сооружения. Это закон военных защитных сооружений. Все это, кстати, поражало грандиозными размерами.
Сегодня, увы, уникальное архитектурное наследие приходит в запустение. Есть лишь несколько исключений. Например, форт № 1 «Штайн» уже 14 лет передан семье Лаурушонисов, которая потихоньку восстанавливает исторический объект, мечтая сделать из него настоящий музей. Башню «Дер Донна» занимает Музей янтаря, одно из сооружений бастиона «Грольманн» переоборудовано в первоклассный ресторан «Кентавр». В Росгартенских воротах открыт рыбный ресторан, в котором в дни празднования 750-летнего юбилея Калининграда побывали президент РФ Владимир Путин и члены Совета Федерации. Президент, говорят, остался доволен не только изысканной кухней, но и творческим подходом к использованию одного из исторических сооружений, на крыше которого растут вековые деревья. Остальные здания и сооружения, увы, используются под овощехранилища и склады, пункты приема стеклотары, а порой и туалеты.
Александр РЯБУШЕВ,
Фото автора и Валентины Архиповской.